Мадам

Ну, сначала я девочек не приглашала. На самом деле мне всегда не нравились личные встречи со своими работницами, но Джаннетт настояла на своем. После этого я иногда встречалась и с другими девочками, но всегда чувствовала себя неуютно. Хотя несколько исключений из этого правила я все же сделала. На самом деле я до сих пор дружу с несколькими женщинами, с которыми познакомилась, когда они работали на «Аванти». Но, вобщем, как я уже говорила, мне хотелось соблюдать четкую дистанцию между Работой и Настоящей Жизнью. Между Персиком и Эбби. Между реальностью и мечтой.

Я знаю, что порой это желание казалось окружающим чудачеством. Например, кто-нибудь сидел у меня в гостях, мы разговаривали, и мне нужно было прерваться, чтобы отправить девочку или пообщаться с клиентом. Потом я возвращалась и продолжала беседу с того места, где мы остановились. Я ни с кем не обсуждала свою работу, потому что для меня это была всего лишь работа и не более. Я же не жду, что мои приятели-программисты начнут жаловаться на трудности программирования, пусть даже для многих людей моя работа может показаться более сексуальной и интересной, чем программирование, это не по мне. Я могу переходить от работы к жизни, и хотелось бы, чтобы остальные тоже это понимали и двигались вместе со мной.

Короче, я редко встречалась со своими девочками. Причина в том, что мне хотелось создать дистанцию между нами, кроме того, дело в характере, общности интересов (или отсутствии таковой) и… что ж, буду честна, в возрасте. Большинство из них молоденькие, студентки или вчерашние выпускницы колледжа. Они в основной своей массе не успели побывать в таких переделках, как я, и не имели той мудрости, которую приобретаешь с жизненным опытом, побывав во всяких сомнительных местах и ситуациях.

Когда я писала эту книгу, Массачусетс стал первым штатом, где официально разрешены однополые браки. Я читала статью в «Коммон дримс», написанную женщиной, только что зарегистрировавшей отношения со своей любовницей, с которой они долгое время прожили в гражданском браке. Она отвечала своим друзьям из числа лесбиянок и феминисток, которые критически относились к идее брака как сохранению фактически той же семьи, отказываясь при этом от своей сексуальной свободы. Короче, ее ответ сводился к тому, что она уже не девочка, как и все наше поколение, ратовавшее за свободу. Мы теперь больше печемся о выплатах по закладной, здоровье и детях, чем о сексуальной свободе и экспериментах. В определенном смысле это и обо мне. Я долгое время играла в игру, но, честно говоря, умные беседы, философские рассуждения и обсуждение мировых проблем уже не играют такой роли в моей жизни. Я перешла на другую ступеньку.

И я слишком много знаю, чтобы вернуться назад.

Кроме того – наверное, я признавалась в этом себе только в те темные предрассветные часы, когда была честна с самой собой, – есть еще одна проблема. Я регулярно посылала девочек в такие места, куда сама не хотела бы отправиться. В неуютные места. Унизительные. Плохие. И в глубине души мне самой не нравилось то, что я это делала. И если бы я встречалась с девочками, узнавала поближе их самих, их жизнь и заботы, их радости и их характеры, то мне было бы только хуже.

Я бы вообще не смогла бы отправлять их туда.

Я не настолько наивна, чтобы притворяться, что занималась самым полезным делом на свете. Ну что вы, я пытаюсь нарисовать радужную картинку, но в конечном счете это ведь проституция, тут уж ничего особо не приукрасишь. Я знаю, что если кто-то и решится выбрать для себя профессию проститутки, то, наверное, лучше всего работается именно в моем агентстве, но это не обязательно значит, что проститутка – самое лучшее призвание.

Я действительно считаю, что огромный плюс моего агентства в том, что я – женщина. Я слышала ужасные истории об эскорт-службах нашего города, которыми руководят мужчины. Владельцы мало чем отличаются от сутенеров, и сами часто прибегают к услугам своих девочек, разумеется задаром, отчего словосочетание «сексуальные домогательства на работе» приобретает совершенно новый смысл. Существуют водители, которые пользуются девочками, продают им наркотики и отбирают у них больше, чем составляет их доля. Обычно такой произвол процветает именно в агентствах, где владельцы – мужчины.

Думаю, где-то в глубине их души звучит внутренний голос, который говорит, что использовать женщину – это нормально и в этом нет ничего личного. Но они ошибаются, наш бизнес очень личностный. Ведь девочки – это люди, а не килограммы кокаина. Так что не обманывайтесь, это личное.