Мадам де Помпадур [Madame de Pompadour]

Но волею судьбы события приобрели неожиданный поворот. Мадам де Шатору умерла; так вторая из сестер де Майи было отнята у короля смертью. Как и после кончины мадам де Вентимиль, он был сражен горем, просто безутешен, однако на этот раз уже не вернулся к мадам де Майи. Естественно, в высшем обществе Парижа и Версаля говорили только об одном: кто станет следующей фавориткой? Сначала все были более или менее уверены, что ею окажется четвертая из сестер де Майи, мадам де Лорагэ. Печальный и подавленный король каждый вечер ужинал с нею, но лишь по привычке, ведь она была прежде неразлучна с мадам де Шатору. Все знали, что за нее стоит герцог Ришелье. У него, кстати, имелась в запасе и еще пара герцогинь, а влияние Ришелье на короля в этих делах было велико. Тем временем каждая красавица Иль-де-Франса втайне верила, что приз достанется ей. Престиж монарха в те дни стоял так высоко, что доходило почти до его обожествления, а потому положение королевской любовницы нисколько не считалось постыдным, зато сулило громадные материальные выгоды ее семье. Чудовищные состояния Граммонов, Мортемаров, Лавальеров и д’Эстре появились именно благодаря подобным отношениям их родственниц с королями. Королева вела скучную тихую жизнь в кругу своих безнадежно отставших от моды друзей, а все радости и удовольствия сосредоточились на половине короля, причем центром и движущей силой этого веселья выступала фаворитка. Кроме всего прочего, Людовик XV был невероятно привлекателен — высок, хорош собой, с ласкающим взглядом и особенным хрипловатым голосом, услышав который уже нельзя было забыть, а в его слегка печальной манере держаться таилось столько чувственности, что ни одна женщина не могла перед ним устоять. Высокомерный вид, за которым на самом деле скрывалась робость, нисколько не убавлял его привлекательности. Женам подданных нетрудно было влюбиться в него, так что мадам д’Этиоль — не единственный пример. В Париже прошел слух, будто король устал от любовниц-аристократок с их политическими интригами и алчными семействами; мещанки насторожились.

Но как бы познакомиться с королем? В этом состояла главная трудность. Правда, Людовик нередко посещал под маской публичные балы в Париже и в городке Версале. Он страшно любил эти увеселения, но как только короля узнавали — а его узнавали всегда по царственной осанке и характерному звучанию голоса, — начиналось столпотворение и уже никак нельзя было незаметно поговорить с ним. Существовала и другая возможность — представиться королю через одного из его камердинеров. Должность королевского камердинера передавалась от отца к сыну, рано или поздно их семьи получали дворянство и уже сами держали при себе десяток-другой прислуги, а в дворцовой иерархии эти люди занимали очень важное место. В некоторых вопросах они имели больше влияния на короля, чем любой из придворных, причем пользовались доверием и любовью своего господина. У мадам д’Этиоль имелся дальний родственник, некий Бине, служивший камердинером при наследнике — дофине. Ему доводилось по службе нередко видеться с королем наедине. Несомненно, она поддерживала с ним отношения, но пока не спешила ими воспользоваться.