Мадам Флёр

В Сен-Манде, небольшом городке, стремительно врастающем в Париж, который столь же стремительно разрастался (процесс этот являлся обоюдным, и большой город глотал мелкие городки, прилепившиеся к нему, как рыба побольше заглатывает рыбешку помельче), было слишком рано для того, чтобы на улицах возникла осмысленная деятельность. Обитатели небольших домиков еще спали, а поместья, прятавшиеся за серым камнем стен и кованой пеною решеток, хранили молчание, словно хорошо выдрессированные псы. Карета проехала мимо длинного забора – за ним, как пояснил виконт, начиналось бывшее владение гордеца Фуке, желавшего перещеголять короля в богатстве и жестоко за это поплатившегося еще полтора с лишним века назад, – и свернула на длинную тенистую улицу, обсаженную высоченными тополями. Их нежный шелест казался песней нимф, навевающей сны. Воздух, проткнутый копьями солнечного света, казалось, можно было пить, словно белое вино.

Гостей ждали, и потому ворота стояли распахнутыми, а видневшийся в глубине ухоженного сада дом выглядел, словно на картинке. Сложенный из серого камня, он в ярком утреннем свете показался Флер сладким и незыблемым приютом, который она в глубине души всегда желала обрести. Ее стремления никогда не лежали в области славы или же еще большей знатности, чем у нее была, или же знакомств с влиятельными людьми; не привлекала ее и светская жизнь, вроде той, что вела в своем салоне мадам де Жерве. Но такой вот дом, не слишком большой, не слишком маленький, являлся если не пределом ее мечтаний, то значительной их частью; в таком доме можно растить детей, в нем не бывает зла, а самая большая беда – это порванная при вышивании нитка или разбитая коленка сына. И жить здесь могли только люди, у которых все хорошо на душе. Так считала Флер; и, доверяя виконту, она надеялась, что знакомство окажется приятным.

Одетый в серый костюм седовласый слуга распахнул дверцу кареты; Сезар помог Флер выйти, ответил на приветствие и спросил, где хозяин.

– Он на террасе, ваша светлость, – поклонился слуга. – Где обычно.

– А, хорошо! В таком случае, мы сами его найдем. – Он подал Флер руку. – Идемте, госпожа де Виньоль, нам вот по этой дорожке.

Они пошли по тропе, усыпанной светлым гравием, среди цветущих розовых кустов – эти поздние розы уже роняли лепестки, но по-прежнему распространяли вокруг себя пьянящий аромат. Над раскрывшимися навстречу солнечному свету цветками вились деловитые пчелы, их маленькие мохнатые тельца взмывали и опускались в потоках утреннего сияния, и это напоминало танец – древний, дикий и прекрасный танец самой природы. Какая-то птица крикнула в ветвях вяза над головами у проходивших мимо людей, шевельнулись ветки. Толстый серый кот спал на постаменте прямо у ног садовой статуи, изображавшей Афину.

Виконт и госпожа де Виньоль обогнули дом, и их взорам открылась прелестная каменная терраса, с которой в сад полукругом спускались ступени. На террасе в удобном кресле восседал человек, являвшийся, по всей видимости, хозяином этого чудесного дома.

Он был уже далеко не молод, морщины избороздили его лицо, однако, не портя его, а придавая еще больше красоты и величия. Есть люди, которых старость красит, и господин, сидевший на террасе, из таких. Даже сейчас, когда неизбежные отметины старости лежали на нем, он казался сильным – чудовищно сильным, будто от него исходило властное и покоряющее сияние. У него был жесткий подбородок, веселые серые глаза, сверкавшие под высоким лбом, тщательно расчесанные бородка и усы, и длинные седые волосы. Его одежда оказалась простой: белая рубашка, штаны, стеганый жилет и мягкие ботинки, из тех, что привычно и давно носят дома. Он поднялся навстречу визитерам без видимых усилий и поджидал их, стоя у своего кресла, пока Сезар помогал Флер взойти по ступеням.

– А, мальчик мой! Как всегда, вы наносите мне неожиданные визиты, но сегодня превзошли самого себя – привели прекрасную даму! – Голос его раскатывался и рокотал, но никакой угрозы в том для себя Флер не чувствовала. Наоборот, она ощутила исходящее от этого человека обаяние, резкое и прямолинейное, и потому, возможно, ее смутившее. Щеки ее подернулись румянцем, и Флер присела в реверансе, не зная толком, как приветствовать хозяина дома, и насколько он знатен.

Старик расхохотался.

– Ну, ну! Да вы, похоже, не рассказали девочке, куда ее везете, Сезар?

– Я желал, чтоб она увидала вас таким, не придумав себе что-то заранее, – рассмеялся виконт, – но теперь уже, пожалуй, можно вас познакомить. Госпожа де Виньоль, позвольте представить вам моего друга, Эжена Франсуа Видока.

Флер невольно ахнула, а потрясающий старик, завладев ее рукою, запечатлел на тыльной стороне ладони поцелуй и, не выпуская пальцев гостьи, заметил: