Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16)

– Он мне в начале показался не перспективным для вас, Анатолий Иванович. Обыкновенный фирмач, каких на выставке в Сокольниках, пруд пруди. А потом, вы уехали в отпуск, а тут все как раз и закрутилось. Я понимаю, что поступила неправильно, но все можно легко поправить. Он обещал приехать в Москву через пару недель. Я его и пошлю куда подальше. Секретами он никакими не располагает, стоит ли на него тратить время?

– Уж больно ты стала самостоятельной, как я погляжу! Куда хочу, туда и ворочу. Для начала строго тебя предупреждаю – впредь никакого волюнтаризма в подобных делах. Уж позволь нам решать, кто нам нужен, а кто еще может подождать.

Кажется удалось выкрутиться, – подумала про себя «Гвоздика» и облегченно вздохнула.

– А этот француз, он что, на самом деле в тебя влюбился?

– Вы считаете, меня нельзя полюбить? – с обидой в голосе спросила Гали.

– Нет, почему же, но любовь субстанция переменчивая, от любви до ненависти…сама знаешь. Он действительно настроен забрать тебя в Париж?

– Умоляет, говорит, что жить без меня не может. Проговорили они допоздна: было уже четверть одиннадцатого вечера, когда Галя покинула конспиративную квартиру.

В Московском Управлении КГБ сложившуюся ситуацию, которая в оперативных документах формулировалась, как вывод агента «Гвоздика» во Францию на длительное оседание, просто грех было не использовать. И через некоторое время Анатолий торжественно сообщил Гали, что руководство Комитета санкционировало ее «вывод во Францию для выполнения задания по обеспечению безопасности СССР от вражеских разведок». Гали, сдержав мощный ликующий крик души, изобразила испуг и растерянность:

– Я – агент во Франции?! Да вы что?! Мой французский не так уж хорош. Спецслужбы меня мигом расколют. Ни родных, ни даже знакомых! А кто позаботится о маме, сестре? Нет-нет, не могу, у меня ничего не выйдет.

Анатолий, совершенно обескураженный, потерял на время дар речи. Анатолий моментально взмок от напряжения и рубашка прилипла к телу. Он был уверен, что Гали обрадуется – ведь девушка спала и видела Елисейские Поля. И вдруг – такая реакция!

«Один-ноль в нашу пользу, – просчитала в уме состояние куратора коварная Гали. – Поиграем в шахматы, и эту партию мы проведем так, как захочу я».

Анатолий судорожно пытался разобраться, блефует Бережковская или нет. Он не верил ей, но… уж очень она растеряна.

– Ты соображаешь, что говоришь? Документы подписаны на самом высоком уровне. Твой отказ, помимо всего прочего, означает, что я, Анатолий Барков не разобрался в своем агенте. Допустил, тем самым серьезный профессиональный промах. Ты этого добиваешься?

– А что мне делать? – ныла Гали. Бросить больную мать, да? Чтобы ваши документы зря не пропали? И ради этого я должна рисковать жизнью?

– Ну, пойми же ты, Галя, так нельзя. То еду, то – не еду. – Детский сад какой-то, а не серьезная работа.

– Я еще должна поговорить с мамой. Она пока еще ничего не знает, мой отъезд, согласитесь, для нее будет тяжелым испытанием. Хотя, с материальной точки зрения, ей и сестре станет гораздо легче жить.

– Хорошо, мама у тебя мудрая женщина, она даст тебе дельный совет.

– Я согласна, – заявила она Баркову – выехать во Францию, как законная жена французского менеджера господина Мориса Гайяра. Это, во-первых. А, во-вторых, я готова Вам помогать если… я на что-то там сгожусь… Это я обещаю.

– Ну, вот совсем другое дело! Иного ответа я и не ожидал. Ты ведь умная девочка… Теперь о главном: месяца два уйдет у нас с тобой на оперативную и политическую подготовку… Официальную сторону твоих взаимоотношений с Гайярем мы уладим. без проблем.

В пасмурный апрельский день к старинному особняку на улице Грибоедова подъехали несколько черных «Волг». Только здесь, во «Дворце Бракосочетаний», граждане СССР могли оформить брак с иностранцами. Эффектная пара, а вслед за ней немногочисленная группа хорошо одетых людей, скрылась за дверьми особняка. Галя Бережковская играла сегодня одну из главных ролей своей жизни и не имела права сфальшивить. Впрочем, всю последующую жизнь она тоже играла и тоже «без права на ошибку». Служащие Дворца, перевидавшие разных молодоженов, не уставали восторгаться невестой. Юная, тоненькая, прелесть золотистой кожи чудесно оттенял белоснежный костюм с юбочкой до середины колена, шляпка-таблетка, строгие ажурные перчатки. Прелестные ножки в туфельках от «Кларк» – такие можно было купить в Салонах для новобрачных по талончику из Дворца бракосочетаний. Словом, прекрасно, скромно, тихо. Жених – строгий, ни разу не улыбнулся. «Солидный молодой человек», – одобрили окружающие.

Галя и Морис церемонию выдержали достойно. Присутствовали несколько друзей Бережковской, мама и сестра Изольда. Близких жениха представлял собственной персоной его шеф мсье Пьер Легаре. Выпив по бокалу шампанского после окончания процедуры бракосочетания, выслушав поздравления, тихо уехали.

Пока проводились все необходимые формальности для выезда мадам Гайяр во Францию, Анатолий начал готовить Галю к предстоящей работе в Париже.

– Постепенно прекращаешь все контакты с иностранцами.