Мадам Гали – 3. Охота на «Сокола» (F-16)

Но в этот раз мадам Гали Легаре появилась без предупреждения.

Удивляться слуги сочли себя не вправе. А хозяйка, отказавшись от ужина, закрылась в спальне, приказав не беспокоить ее.

Стены этого замка повидали всякое… Даже если не брать в расчет историю, уже при новой хозяйке здесь проводились роскошные приемы, устраивались такие торжества, что дух захватывало. Министры и банкиры, генералы и биржевики, политики и журналисты, сотрудники посольств и т. д. собирались здесь, согретые теплом и обаянием хозяйки. Прекрасная кухня, изысканные напитки, чудесная живая музыка – создавали атмосферу спокойствия и безмятежности. Мадам Ле Гаре, несравненная и блистательная, царила в этом маленьком мире, созданным ее воображением и интеллектом.

Но то, что происходило сейчас, обитатели замка не видели никогда.

В своей огромной, роскошной спальне, на кровати под балдахином, свернувшись клубочком, как маленькая девочка, мадам Гали Легаре лежала и плакала, пока, наконец, не заснула.

Ей снилось что-то очень, очень далекое, навсегда канувшее в прошлое…

…Москва, арбатские переулки, приглушенный шум улицы, солнце, двадцатиметровая комната в огромной коммуналке. Она маленькая и стремительная, несется по полутемному коридору, потом по широкой лестнице и выбегает на улицу. Перед ней открывается целая вселенная – ее двор, в котором она играла, дралась за игрушки, росла, радовалась и грустила…

Сверху, из окна раздается родной голос: «Галочка! Не забудь, через полчаса обедать!»

Она поднимает голову, но все расплывается перед глазами, она не видит ни той, кому принадлежит голос, ни дома, ни Арбата, ни… вообще ничего.

Только затягивающую тьму, в которую она падает и падает, кажется целую вечность.

…Когда Гали проснулась, у нее сильно кружилась голова и щемило сердце. Вспомнив звонок из Москвы, снова зарыдала.

В большой квартире дома сталинской постройки зазвонил телефон. Трубку взял молодой человек и, выслушав кого-то, крикнул:

– Пап, тебя!

Анатолий Барков подошел к телефону:

Это был Аркаша? – раздался из трубки знакомый мурлыкающий женский голос.

– Он.

– А голос у него уже, как у настоящего мужика.

– Само собой… – Анатолий помолчал. – Я рад, что ты позвонила…

– Узнали?

– С большим трудом.

Это была мадам Гали Легаре, в прошлом Галя Бережковская, агент «Гвоздика», женщина, над которой не властно Время. Кем он стал для нее? Другом? Живым свидетелем прошлого? Скорее зеркалом, в которое периодически смотришься, и которое не врет?…

– Ну, здравствуй.

– Здравствуйте. Как вы там? Не устали еще гоняться за гидрой империализма?

– Все! Шашку повесил на гвоздь – Анатолий усмехнулся: Ушел на покой, демократам коммуняки не нужны.

– Так вы теперь пенсионер?

– Представь себе.

Она удивленно рассмеялась.

– Не представляю! Вы и вдруг пенсионер!

– Я тоже.

Они замолчали. Чувствовалась, что Гали хочет что-то сказать, но не решается, или не может найти слова.

– А ты как? – наконец спросил он.

– Не очень. Она вздохнула.

– Приезжай, за чем дело стало?

– Может быть, вы приедете?

– В Париж? Господь с тобой! Впрочем, что тебе объяснять? Меня там давно ждут «спортсмены», которым мы проиграли вчистую. А потом, разве там поговоришь по душам. Как маленькая, ей Богу! У меня тут дача, недалеко озеро, в Москве золотая осень, ты сама знаешь какая это красота. Ну?! Решайся, Галь.

Она вздрогнула. Ее очень давно никто не называл настоящим именем.

– Зря на пенсию ушли. Вам еще работать и работать…

– Приедешь – поговорим. Давай соглашайся.

– Ладно, Анатолий Иванович. Встречайте меня в аэропорту, как обычно.

– Отлично! Сообщи только рейс и дату.

Полковник КГБ в отставке Анатолий Барков положил трубку и, все еще улыбаясь, подошел к письменному столу, на котором стояла небольшая модель американского истребителя F-16.

Гали тоже улыбалась. Она продолжала сжимать в руке телефонную трубку, словно еще слышала знакомый голос….

Анатолий не без труда припарковал машину на стоянке аэропорта и отправился встречать Гали. Он увидел ее выходящей из зоны таможенного контроля и поразился. Навстречу ему, не торопясь, шла красивая женщина, которой, видимо, удалось договориться с Хроносом, и очарованный бог замедлил для нее ход времени.

Мадам Легаре была в алого цвета плаще с белыми отворотами и в мягком замшевом, таком же вызывающе алом, берете. «Последний писк сезона», – скажет она потом Анатолию. Так ярко она не одевалась никогда, даже в молодости, когда Барков впервые увидел ее.

Тогда, Гале Бережковской вполне хватало двух критериев – современно и сексуально. Она фланировала по Арбату в модной юбке – колокол, с пышной «бабеттой», на невысоких тонких каблучках. Или в легком шелковом платье с мелким рисунком.

Особенно хорошо она себя чувствовала в ультра-мини и остроносых туфельках на высоких шпильках.

Позже, в Париже, едва очухавшись от первого шока, неизменно обрушивающегося на советских людей, впервые попавших за границу, Гали быстро акклиматизировалась. И отныне, такие фирмы как Channel, Hermes, Valentino, не говоря уже о Диоре, станут ее верными спутниками.