Рядом свободное место. Блюдце и чашка. Тарелка с рогаликами, аккуратно разрезанными пополам, одна половинка лежит лицевой стороной вниз прямо на уголке другой. Чётко, идеально.
— Проходи, садись, — голос звучит далеко: пентхаус огромен, он тебе очень подходит.
Я нерешительно пересекаю пространство. Если кто-либо есть в зданиях через дорогу, они могут видеть меня, и я всё ещё обнажена.
Ты улыбаешься, когда я подхожу ближе, и отставляешь в сторону чашку с кофе.
Встаёшь. Снимаешь свою простую белую футболку. Надеваешь её мне через голову и я протаскиваю руки через рукава. Немного прикрывшись, я чувствую себя более уверенно.
Я гляжу на чашку чая, вижу фирму:
— Ты знал, что я приду.
Твои глаза всё ещё непроницаемы, но я начинаю видеть проблески чего-то. Возможно, я наконец учусь читать тебя. Или, возможно, ты учишься позволять мне это делать.
— Конечно знал, — говоришь ты. — Ты моя.
И эти слова, сказанные тобой, представляют собой истину, которую я не могу отрицать.
Вопрос в том, хочу ли я быть твоей?