Мадам Мидас

– Тогда почему бы не пожениться в Балларате? – вновь возразила девушка, которую не убедили эти доводы.

– Потому что твой отец никогда бы не дал на то своего согласия, – прошептал Гастон, обняв ее за талию. – Мы должны тайно бежать, а когда мы поженимся, можно будет попросить у него прощения и, – с сардонической улыбкой добавил он, – его благословения.

При этих словах по телу Китти пробежала восхитительно-волнующая дрожь. Настоящее тайное бегство с красивым любовником – прямо как случалось с героинями книг! Так чарующе романтично! И однако… Во всем этом было нечто неправильное.

Китти напоминала скромную купальщицу, которая жаждет броситься в воду, но не решается из-за смутного страха. У нее перехватило дыхание, она повернулась к Ванделупу и встретилась со взглядом его сверкающих глаз: француз неотрывно глядел на ее лицо.

– Не смотри так, – сказала Китти с ноткой невинного страха, отталкивая его, – ты меня пугаешь.

– Пугаю тебя, Крошка? – отозвался он нежно. – Божество моего сердца, как ты можешь произносить столь жестокие слова? Ты должна уехать со мною, потому что я не в силах покинуть тебя – и не покину!

– Когда ты уезжаешь? – спросила девушка; теперь она неистово дрожала.

Ванделуп был в замешательстве, не зная, что ответить, поскольку еще не выработал четкого плана действий. Он пока не накопил столько денег, чтобы это оправдало его отъезд с Пактола. Но всегда могло что-то подвернуться, и фортуна любит откалывать дикие шуточки. И все же он пока так и не наметил никаких верных способов разбогатеть… Эти мысли быстро промелькнули у Гастона в голове, и он решил потянуть время.

– Я не могу тебе сказать, Крошка, – ответил он ласково, гладя ее кудрявые волосы. – Я хочу, чтобы ты обдумала мои слова, и, когда я отправлюсь в путь, была готова отправиться вместе со мной.

Китти собиралась ответить, но он ее опередил:

– Нет, не надо отвечать сейчас, дай себе время подумать, малышка! – И с улыбкой на губах Ванделуп наклонился и нежно ее поцеловал.

Некоторое время они сидели молча; каждый глубоко погрузился в свои мысли. Потом Гастон внезапно вскинул глаза.

– Мадам Мидас останется у вас на ужин, Крошка? – спросил он.

Девушка кивнула.

– Она всегда остается. И ты тоже отужинаешь с нами.

Француз покачал головой.

– Я пойду в Балларат в отель «Акация», чтобы повидаться со своим другом Пьером, – озабоченно сказал он. – Там и перекушу. А потом появлюсь у вас снова часов в восемь вечера и как раз застану Мадам перед отъездом.

– Разве ты не вернешься с нею на Пактол? – удивленно спросила Китти.

Они встали.

– Нет, – ответил Ванделуп, отряхивая колени, – я проведу всю ночь в Балларате, с любезного разрешения Мадам Мидас, и посмотрю театральное представление. До свиданья, до вечера, Крошка, – он поцеловал Китти. – Я вернусь к восьми часам, а пока ты можешь извиниться за меня перед Мадам.

Он весело побежал вниз с холма, размахивая шляпой, а Китти стояла, глядя ему вслед с гордостью в сердце. Любая девушка могла бы гордиться таким возлюбленным!

Но Китти не была бы им так довольна, если б знала, о чем он думает на самом деле…

«Женитьба! – говорил себе Ванделуп со смехом, весело шагая вперед. – Едва ли! По приезде в Мельбурн, моя милая Крошка, я найду способ отговорить тебя от этой идеи… А когда устанем друг от друга, мы сможем разойтись – без проблем, без затрат на развод».

И в руки этого бессердечного, циничного и искушенного человека невинная Китти собиралась вверить свою будущую жизнь!

В конце концов, мифические сирены имеют свой эквивалент и среди сильного пола, и описание Гомера символизирует жестокую правду.

Глава 10 Друзья совещаются

Отель «Акация», куда мистер Макинтош направил Пьера, был тихим маленьким домом на такой же тихой улице. Он находился вдалеке от оживленных артерий города, и незнакомцу приходилось пройти через столько малолюдных улочек, столько раз поворачивать туда и сюда, нырять за угол и оставлять позади столько узких переулков, чтобы добраться до цели, что когда он все-таки находил отель, это можно было считать истинным чудом.

Сторонний наблюдатель решил бы, что раз в заведение так трудно попасть, дела в нем будут идти из рук вон плохо, но хозяин «Акации» Саймон Твексби знал, что это не так. У отеля имелись свои завсегдатаи, которые являлись сюда день за днем и сидели в маленьком заднем зале, ведя беседы за выпивкой.

«Акация» была тихой гаванью, где можно было хорошо отдохнуть, и подавали там такую отличную выпивку, что если кто-то натыкался на этот отель, он обязательно возвращался туда снова, поэтому мистер Твексби не жаловался на доходы.

Ходили слухи, что он заработал много денег на золотых приисках и держал отель скорее ради развлечения, чем ради прибыли. Но, как бы то ни было, «Акация» приносила ему весомый доход, и мистер Твексби мог позволить себе не перенапрягаться – чем он, разумеется, и пользовался.