Мадам одиночка, или Укротительница мужчин

– Что слышал! – Я ощущала, что просто теряю рассудок, а смелость и даже наглость буквально меня распирают и рвутся наружу. – Я говорю, что у тебя телефон с ногами. Ему надоело слушать твой пьяный храп, и он заглянул к нам на огонек. Затем ему что-то не понравилось. Он бросился на стену, очень сильно об нее ударился и разбился. Правда, перед этим он набрал номер российской милиции. Там сказали, что уже выслали оперативную группу для того, чтобы наказать такого хулигана, как ты.

Так что жди гостей. Приедет опергруппа, и тебе вкатают срок за хулиганство.

– Не позволю, чтобы надо мной смеялась русская проститутка! Сейчас я возьму свою плетку и забью вас обеих насмерть! Еще ни одна русская дрянь никогда не смеялась над Экрамом! Сейчас я вас проучу! Я посажу вас в подвал на хлеб и воду и буду избивать каждый день, пока вы не станете послушными!

Как только Экрам выскочил из нашей комнаты, еще совсем недавно обессиленная, безразличная ко всему, заплаканная Ленка моментально встала с пола и выбежала следом за ним в коридор.

– Лен, ты куда?! – только и смогла я крикнуть ей вслед.

– Айда за мной. Ты же не хочешь, чтобы Экрам нас забил плеткой!

Я выскочила следом за Ленкой. Мы помчались по плохо освещенному коридору в сторону кухни. Влетев на кухню, Ленка стала крутиться на месте и разглядывать стоящие напротив нее предметы.

– Лен, что ты ищешь?

– Что-нибудь потяжелее.

Поняв, что именно Ленка имеет в виду, я схватила стоящую на плите чугунную сковородку и помахала ею перед Ленкиным носом.

– Вот этой сковородкой да прямо по пьяной турецкой башке!

– По-моему, маловато будет.

– А по-моему, в самый раз.

Я сразу почувствовала опасность и поняла, что именно сейчас что-то должно произойти. Я ощутила на себе леденящий душу взгляд, и меня насквозь пробрал озноб.

Мне казалось, будто меня взяли на мушку и в любой момент могут выстрелить. А затем я поняла, откуда это все взялось. Я вскинула голову и увидела Экрама, который вместо плетки держал пистолет. Я не отводила глаз от дула пистолета, и вдруг тут внезапно в голове у меня пронеслась та жизнь, когда я была замужем и жила без забот, та жизнь, в которой не было поводов для волнений, в которой все было ровно и гладко, тихо, мирно и слишком уж хорошо… В той жизни я воспитывала детей, занималась домашним хозяйством, гуляла с мужем и детьми в парке, смотрела телевизор, покупала разные кассеты, ходила в парикмахерскую и читала модные журналы… В той жизни я еще любила играть в гольф. Этому научил меня муж.

Он записал меня в крутой клуб, и мы стали вместе брать уроки этой игры. Муж говорил, что гольф – очень дорогой и престижный вид спорта, а мы должны стремиться к престижу, мол, положение обязывает… А я… Я была просто женой при муже и всегда делала то, что он хотел…

…Прижимая чугунную сковородку к груди, я посмотрела Экраму в его пьяные, одурманенные глаза и произнесла обреченным голосом:

– Экрам, ты решил нас убить?! Не делай этого, ты просто сейчас ничего не соображаешь. Если тебе жалко свой мобильный телефон, ты можешь вычесть его стоимость из нашей зарплаты.

– Я не позволю русской проститутке так со мной обращаться!

– И все же ты не можешь нас убить. – Я старалась говорить как можно более спокойно и убедительно. – Тебя обязательно найдет полиция и посадит в тюрьму. Сам посуди, упекут за решетку из-за двух русских проституток. Тебе оно надо?

Медленно, но все же верно я подходила прямо к Экраму. Каждое мое движение давалось мне с огромным трудом. Я прекрасно понимала, что турок пьян и что в любой момент он может нажать на курок, но все же осознавала, что бездействовать больше нельзя. Я даже подумала о том, что самое главное – это чтобы сейчас я осталась жива, потому что я очень нужна своим детям, а все остальное… все остальное такие мелочи… Мелочи то, что от меня ушел муж и оставил меня с двумя детьми… Мелочи то, что у меня нет ни гроша и мне не на что кормить моих детей… Мелочи то, что я больше никогда в жизни не поверю банальной фразе типа «Я тебя люблю» и что никто никогда не вытащит эти слова из меня даже клещами. Мелочи то, что я больше никогда в жизни ни с кем не заговорю о сокровенном и научусь маскировать свои чувства, потому что с некоторых пор я не верю в силу слов, а уж тем более никогда не поверю мужчинам, так как мой бывший муж был первым и последним мужчиной, которому я поверила… Самое главное – это выжить и вернуться на родину к своим близким. А для этого я должна действовать, потому что сидеть сложа руки я больше не могу… Просто не могу, и все…

…Увидев, что я подхожу совсем близко, и не просто близко, а иду прямо на дуло пистолета, Экрам изрядно забеспокоился и процедил сквозь зубы:

– Дура, я же выстрелю!

– Нет, – замотала я головой. – Нет. Ты просто торгуешь женщинами, но ты не убиваешь. Ты торговец, но не убийца.

– Дура…