Мадам одиночка, или Укротительница мужчин

Вы должны дать мне уйти. Если вы дадите мне это сделать, то я оставлю вас в живых, хотя вы прекрасно понимаете, что вы лишние свидетели, а по всем понятиям от них лучше всего избавляться. Но я женщина… А женщины не такие кровожадные, как мужчины…

Сунув один из пистолетов за пазуху, а другой не выпуская из рук, я взяла умирающего турка под мышки и потащила его к выходу. Положив Зию на заднее сиденье кабриолета, я надавила на газ и рванула в гарем.

– Зия, ты жив?! – громко рыдала я и постоянно оборачивалась назад. – Зия, ты не представляешь, как жалко мне тебя терять… Как жалко… Ты был единственным мужиком, которого я уважала! Настоящим мужиком! Пусть не русским, пусть турецким, да разве национальность имеет какое-нибудь значение…

– Свет, ты, когда будешь в Москве, поцелуй своих детей, скажи им, что я их очень люблю… – послышалось сзади.

– Конечно, Зия, скажу.

– Ты гордись тем, что у тебя двое детей. Гордись!

– Я горжусь, Зия! Я очень горжусь! Знаешь, а у нас в России мужчинки боятся чужих детей! Ей-богу, боятся!

Они у нас какие-то пуганые! Они их только делать не боятся, а растить боятся! Они, если узнают, что у женщины двое детей, так и драпают от греха подальше! Одни пятки сверкают. Они не любят помогать решать женские проблемы! Они любят только создавать новые! Наши мужчинки все хотят только бездетную бабу! И наплевать, сколько тебе лет, двадцать или шестьдесят. Только бы у тебя детей не было! Да квартирка собственная имелась.

– Дураки ваши мужчинки. Дураки. Женщину-мать уважать надо, любить и чтить. А они вас продают! Да если бы у нас хоть один мужчина хоть одну соотечественницу куда-нибудь продал, ему бы за это руки отрубили.

– А нашим никто ничего не отрубает. Поэтому, Зия, я и одна. Поэтому я и буду одна… Потому что лучше быть одной, чем жить и знать, что рядом с тобой живет не мужчина, а мужчинка! Зия, ты живой?!

– Живой… Света, мне будет тебя не хватать. Тебя, твоих детей… Все так глупо получилось… Я никогда не думал, что ваши мужчинки могут что-то отобрать у женщины, да и вообще могут ее обидеть…

Подъехав к гарему, я посигналила и, как только мне открыли ворота, влетела внутрь. Затем вытащила из кабриолета Зию и положила его на ровную зеленую красивую травку. Зия улыбнулся и прошептал:

– Ну вот я и дома… Теперь я могу умереть. Любимый дом, любимая женщина, что я могу еще желать… Я люблю тебя, Света… Ты даже не представляешь, как я тебя люблю… Прости меня, что я больше не могу быть с тобой рядом…

– Я люблю тебя, Зия… Господи, как я тебя люблю… Не покидай меня.

Как только Зия закрыл глаза, я положила голову ему на грудь и зарыдала что было сил. Рядом со мной встали перепуганные павлины и толкавшие их фазаны, для того чтобы быть поближе ко мне… Свернув свои длинные ноги, сел рядом верблюд и наклонил свою грустную голову над Зией… Увидев, что Зия не подает признаков жизни, верблюд наклонился к нему еще ближе и принялся лизать его лоб. А через несколько секунд к нам подполз наш любимый удав и тоже примостился рядом с Зией…

– Мы все тебя любим, Зия… Мы все тебя любим…

Из своих апартаментов выходили одетые в набедренные повязки тигровой расцветки мужчины и смотрели на эту картину ничего не понимающими глазами. Я знала, что еще немного – и сюда приедет милиция… Или придут люди Петровича для того, чтобы отобрать у меня мой дом… Я не хотела никому отдавать дом, потому что он был мне очень дорог, потому что это была моя жизнь, мой мир и я никого не хотела в них пускать.

Я слегка приподнялась, облокотилась на заметно погрустневшего верблюда и посмотрела на собравшихся людей красными от слез глазами.

– Дорогие мои. Сегодня трагически погиб Зия… Я хочу сообщить, что я вас всех очень люблю, но гарема больше не существует. Вы должны собрать свои вещи и освободить гарем за несколько ближайших минут… Мне очень жаль, что все так получилось… Мне очень жаль… Охрана пусть тоже уходит. Этот дом больше не надо охранять…

Я прошу вас покинуть этот дом как можно скорее, потому что гарем не только прекращает свою работу, но и прекращает свое существование…

Через несколько минут рядом со мной начали появляться мужчины, переодевшиеся в шорты или легкие джинсы. Они выражали мне свои соболезнования и уходили за пределы гарема. Когда гарем опустел, я посмотрела на часы и поняла, что медлить больше нельзя.

Открыв массивные ворота, я взяла бутылку виски, сделала несколько глотков, поцеловала мертвого Зию и стала отгонять столпившихся вокруг него животных.

– Уходите, пожалуйста. Уходите. Идите на волю!

Там воля!

Я попыталась поднять верблюда Гошу, но он сидел, словно глыба, и совершенно не реагировал на мои просьбы.

– Гоша, иди гуляй. Ну, пожалуйста, иди гуляй. Гарема больше нет!

В ответ Гоша плюнул мне в лицо и склонил голову над Зией. Переключившись с Гоши на павлина, я схватила его за хвост и потащила к выходу.

– Ну уходите, пожалуйста, сейчас здесь все загорится!!! Там воля! Понимаешь, воля! Там ты будешь свободен!!!

Но павлин закричал, вырвался и убежал от меня обратно к Зие.