Мадам, вы будете говорить?

Я не спорила, но попросила мятный напиток со льдом, большой-большой стакан и любую еду, какую он сможет подать за время, необходимое для смены колеса.

– Омлет с зеленью? Приготовление его займет всего пять минут. Мы найдем что-нибудь для мадам. Мадам устала? Ей надо чего-нибудь освежающего?

Чуть позже, чем через сорок пять минут, он был на столе, пышный ароматный омлет, в сопровождении свежих булочек, масла, меда и кофе. Я допила холодный напиток и приступила к омлету. Не думаю, что когда-либо пробовала что-нибудь столь же восхитительное, как эта еда, торопливо проглоченная в маленькой комнате бистро, пока Жан-Жак за окном менял колесо.

Я уже вставала, глотая остатки кофе, когда услышала завывание машины, взбирающейся на холм, а затем шуршание гравия под ее колесами, когда она свернула с дороги и остановилась перед бистро.

Я замерла, не донеся чашку ко рту.

Его голос четко донесся через неплотно прикрытую дверь:

– Нет, спасибо, я не хочу пить, – сказал он, и я услышала шелест банкнот. – У меня нет времени. Я остановился спросить, не видели ли вы в последние полчаса английский автомобиль, темно-зеленую машину с опущенным верхом. Не заметили?

Еще один шорох.

– Темно-зеленую машину…– медленно повторил хозяин. Я услышала звяканье стекла и представила, как он взял стакан и стал не спеша его полировать, обдумывая вопрос.

– Темно-зеленая машина, английская…– Он остановился, и не знаю, кто из нас ждал продолжения с большим напряжением, я или Ричард Байрон. – С молодой девушкой за рулем? – спросил хозяин.

– Да.

Я почти увидела вспыхнувший в глазах Байрона огонек, когда он наклонился вперед.

Хозяин сказал безразлично:

– Молодая женщина за рулем темно-зеленой открытой мамины проехала здесь какое-то время назад. Она ехала очень быстро. Не ее ли имеет в виду месье?

– Именно ее. Когда это было?

В голосе словно прозвучало пожатие плеч:

– Минут двадцать назад, двадцать пять или полчаса—кто знает, месье? Я не обратил внимания и запомнил эту машину только из-за ее скорости… и хорошенькой девушки.

Что-то было передано с шорохом, я услышала благодарное бормотание хозяина и почти сразу рев мотора «бентли». Мотор пропел над гребнем холма, звук затих и замер, и скоро остались только шелест ветерка в соснах да звяканье стекла в баре.

Хозяин вернулся, ухмыляясь.

– Он не намного отставал, этот тип, – сказал он. – Но если дать ему время, он затеряется впереди вас. Мадам не может вернуться тем же путем, каким сюда приехала?

Я задумалась на секунду и покачала головой. Что бы ни случилось, я не поведу погоню назад, в Авиньон.

Я подожду здесь, выкурю пару сигарет, затем отправлюсь в Марсель боковой дорогой, лягу на дно и позвоню Луизе. И расскажу ей все, когда мы снова встретимся: я устала играть в эту игру одна. Не думаю, что Дэвид упрекнет меня за нарушение обещания молчать после всего случившегося.

Я спросила:

– Нет ли других дорог на Марсель помимо главной?

– Как же, есть, и много. После того как вы минуете Убийц…

– Убийц? – переспросила я вздрогнув.

– Это место на вершине вон тех холмов, оттуда начинается пуск к Марселю. Дорога идет между каменными стенами, через небольшое ущелье.

– Но откуда такое название – Убийцы?

– Потому что там немало падало камней; старая дорога извивалась между скалами и валунами, и за ними бандиты поджигали в засаде повозки купцов и кареты.

– А дальше?

– Затем идет длинный спуск к Марселю, и, не доходя до пригородов, дорога разветвляется. Если есть карта, можно выбрать какую-нибудь боковую, нет необходимости въезжать в город по главной. – Он вдруг улыбнулся. – Он встретит вас там, да?

– Кто… он? О да, конечно, – сказала я, на секунду забыв, что этой ночью у меня свидание с любовником в Марселе. – Вы были более чем добры, – сказала я хозяину, и он экспансивно пожал плечами.

– Это пустяки, пустяки в самом деле. Если не можешь помочь прекрасной даме в беде, на что ты нужен? Можешь с таким же успехом умереть.

Он продолжал изливать доброжелательность, я сидела, спокойно покуривая, а время неспешно текло. Я чувствовала, как мало-помалу на меня нисходит ощущение мира, и сожалела, что скоро придется покинуть эту маленькую безопасную гавань. Я сидела расслабившись и даже вздремнула часок. А затем, увидев на часах, что уже около трех, неохотно встала и приготовилась идти.

Я нашла хозяина и, горячо поблагодарив его, включила тысячефранковую купюру сверх того, что была должна, добавив существенные чаевые для Жан-Жака.

Последний за это время не только сменил колесо. Узнав, что спешить некуда, он нашел прокол и заклеил дыру в снятом колесе. Готовое к использованию, оно было закреплено на месте как запасное. Я поблагодарила его и, провожаемая добрыми пожеланиями хозяина, вывела «райли» из-за дома на дорогу.