Мадам

Около полуночи мне позвонил Роберт, француз, с которым мы познакомились на вечеринке, когда я еще работала у Лауры. Мы очень понравились друг другу, хотя наши чувства носили исключительно платонический характер, что, должна признаться, меня расстраивало, и частенько проводили время вместе. Роберт помогал мне украшать мое новое жилье, причем с таким энтузиазмом, я даже заподозрила, что он — гей, поскольку ко мне он никакого интереса не испытывал, зато увлекался дизайном интерьера.

— Как дела? Гребешь деньги лопатой?

— Да ну, — сказала я беспечным тоном. — Помаленьку, потихоньку, ничего особенного.

Я прямо-таки видела, как Роберт на другом конце широко улыбнулся.

— А я тут подумывал заехать к тебе и вручить тебе маленький подарочек.

Хорошая новость. Вообще-то Роберт приторговывал наркотиками, а меня как раз тянуло в сон, взбодриться было бы неплохо.

— Я дома, заезжай когда хочешь.

Роберт приехал, когда телефоны уже перестали трезвонить как бешеные, привез пива, кокаина и друга.

— Это Стюарт. А где доска для игры в «Эрудит»?

Моя подруга Джаннетт, работавшая в «Аванти» уже много лет спустя, любила говорить, что я устраивала у себя дома «салонные встречи», окружая себя умными и интересными людьми, это были светские приемы, проходившие почти каждую ночь. Если это и так, хотя мне кажется, что Джаннетт слегка преувеличивает, то традиция подобных званых вечеров пошла со второго дня работы «Аванти», когда мы сидели с Робертом и Стюартом и играли в «Эрудит». Я дождалась, пока мне отзвонится последняя из девочек, после чего отключила телефоны, открыла пиво, сделала кокаиновую дорожку, и мы ушли в отрыв.

* * *

Я разработала свою собственную систему: когда девочка приезжала к клиенту домой или в отель, она отзванивалась мне, а клиенту я объясняла, она звонит, чтобы я знала, что она нормально добралась («Персик так обо мне печется, ты знаешь»), но на самом деле я просто засекала время или давала девочке возможность сбежать от клиента, если она чувствовала себя неуютно.

Когда я оглядываюсь назад, это кажется мне забавным. А сейчас, чтобы обеспечить безопасность Сэма, я придумываю пароли.

— Пароль «Стойкий оловянный солдатик». Никогда, слышишь, никогда не иди ни с кем, даже с взрослыми, даже если они скажут, что это я их попросила тебя забрать. Понятно? Если они скажут, что это я их послала, спроси пароль, и если они не знают, беги со всех ног.

Думаю, нечто подобное я начала практиковать еще в те дни со своими девочками.

— Если тебя что-то напрягает, ты всегда можешь уйти. Когда повесишь трубку, то скажи клиенту, что мне только что звонила твоя сестра и она очень плохо себя чувствует. Извинись, попроси его перезвонить мне, объясни, что тебе надо бежать. И убирайся. А потом расскажешь мне, что тебе не понравилось. Просто доверяй своим инстинктам.

На самом деле я стала мамой задолго до рождения собственных детей. У меня ведь были клиенты и девочки, настолько же требовательные, как двухлетние малыши, а может, и больше. Это издержки профессии.

Почему я так говорю? Просто люди, так или иначе соприкасающиеся с этим миром в качестве работников секс-индустрии или клиентов, делают это не от хорошей жизни, у каждого из них что-то не в порядке. Наверное, я уже убедила вас, что у меня-то все в порядке, но, думаю, вы достаточно скоро поймете, что внешность обманчива. И проблема в том, что мне приходилось и приходится сталкиваться с этой проблемой.

У этих людей множество проблем, тяжкий груз, который им приходится волочь на своих плечах. Ну, сами посудите, вы не сможете постоянно выходить за рамки дозволенного без того, чтобы самому стать маргиналом.

В лучшем случае работа девочки по вызову может стать необходимым промежуточным этапом в достижении чего-то большего, пока вы твердо помните об этом «большем». Самые серьезные проблемы у тех, для кого проституция становится пожизненным приговором.

Но иногда проституцией заниматься очень даже неплохо, поверьте мне. Например, для матери-одиночки такая работа — это способ заработать денег на оплату жилья, и при этом проводить все дни с детьми. Женщине, которую бьет муж, проституция позволит получить финансовую независимость, необходимую для побега от жестокого обращения. Это может быть окончательной стадией превращения Гадкого Утенка в прекрасного лебедя, чтобы вчерашняя дурнушка могла доказать себе и миру, что она прекрасна и желанна. Но, причем очень большое «но», это счастливые сценарии, которые можно воплотить в жизнь, только научившись пользоваться своей профессией, а не позволяя ей пользоваться вами.

Но проституция — это соблазн, порой очень сильный, и очень просто забыть пароль, талисман, выход.

Очень просто начать думать, что это и есть Настоящая Жизнь.