Мадджхима Никая

В то утро Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа оделся и, взяв чашу и накидку, отправился с общиной монахов к дому царя Кики, где они сели на приготовленные им сиденья. Царь Кики лично обслуживал и потчевал яствами, твёрдыми и мягкими, общину монахов во главе с Буддой. Когда же Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа насытился и отставил свою чашу, царь Кики взял низкое сидение, сел на почтительном расстоянии и сказал: «О достопочтенный, не согласится ли Благословенный остановиться на время сезона дождей в моём доме в Варанаси. И я буду так же заботиться о Благословенном и его общине». «Не стоит, царь. У меня уже есть, где остановиться на время сезона дождей».

И во второй и в третий раз, Ананда, царь Кики сказал: «О достопочтенный, не согласится ли Благословенный остановиться на время сезона дождей в моём доме в Варанаси. И я буду так же заботиться о Благословенном и его общине». И Благословенный вновь и вновь ответил: «Не стоит, царь. У меня уже есть, где провести сезон дождей».

И царь подумал: «Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа не согласился остановиться у меня в Варанаси на время сезона дождей», и был глубоко разочарован и опечален.

Далее он сказал: «У достопочтенного есть более достойный содержатель, чем я?» «Есть, о великий царь. В Вебхалинге близ Варанаси живёт гончар по имени Гхатикара. Он — в основном именно он — и содержит меня, обеспечивая подаянием. Ты, о великий царь, подумал: «Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа не согласился остановиться у меня в Варанаси на время сезона дождей», и теперь глубоко разочарован и опечален. Но не таков и не будет таким гончар Гхатикара. Гончар Гхатикара принял прибежище в Будде, Дхамме и Сангхе. Он воздерживается от убийства чувствующих существ, от взятия того, что ему не дано, от плотских услад, от лживой речи, от употребления напитков и веществ, одурманивающих ум и приводящих к недостойному поведению. Он глубоко предан Будде, Дхамме и Сангхе и следует добродетелям, ценимым благородными. Он не сомневается в [истинах о] страдании, о происхождении страдания, о прекращении страдания. Он принимает пищу только один раз в день, соблюдает обет безбрачия, добродетелен, приятен в общении. Он отстранился от драгоценностей и всего, сделанного из золота, отказался от золота и серебра. Он не добывает глину ни лопатой, ни руками, а изготавливает посуду и кувшины из того, что найдено на берегу или нарыто крысами или собаками. Изготовив же кувшин, он говорит: «Пусть, кто захочет, оставит [мне] немного какого-нибудь риса, бобов или чечевицы и возьмёт [себе] то, что [ему] нравится». Он содержит своих слепых престарелых родителей. Разрушив пять нижних пут, привязывающих к этому берегу, он вознесётся [в Чистые Обители] и достигнет там окончательной Ниббаны, никогда более не возвращаясь из того мира.

Однажды поутру, когда я жил в Вебхалинге, я оделся и, взяв чашу и накидку, зашёл к родителям гончара Гхатикары и спросил их: «Гончар куда-то ушёл?» [Они ответили]: «О достопочтенный, он вышел, но сказал, что ты можешь взять рис из котла и приправу из горшка и поесть».

Я так и сделал, после чего удалился. Затем гончар Гхатикара вернулся домой и спросил у родителей: «Кто взял рис из котла и подливу из горшка?» «Дорогой сын, это был Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа».

И гончар Гхатикара подумал: «Это благо для меня, это великое благо для меня, что Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа так доверяет мне». И радость и счастье не оставляли его полмесяца, а его родителей — в течение недели.

В другой раз, когда я жил в Вебхалинге, в моей хижине протекла кровля. Тогда я попросил монахов: «Идите, монахи, и узнайте, есть ли солома в хижине гончара Гхатикара». «О достопочтенный, в хижине гончара Гхатикары нет соломы, но соломой покрыта крыша его хижины». «Идите, монахи, и возьмите солому с крыши хижины горшечника Гхатикары».

Они так и сделали. Затем гончар Гхатикара пришёл к родителям и спросил: «Кто взял солому с крыши?» «Дорогой сын, это сделали монахи, ибо протекла кровля в хижине Благословенного совершеннопробуждённого Кассапы».

И гончар Гхатикара подумал: «Это благо для меня, это великое благо для меня, что Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа так доверяет мне». И радость и счастье не оставляли его полмесяца, а его родителей — в течение недели. И хотя его хижина целых три месяца оставалась непокрытой, в неё не упала ни одна капля дождя. Таков гончар Гхатикара».

[И царь Кики сказал: ] «О достопочтенный, поистине — благо для гончара Гхатикары, великое благо для него, что Благословенный совершеннопробуждённый Кассапа так доверяет ему».