Made in France

Мадемуазель Фишер с содроганием думала о том, что ей предстоит сообщить ужасную новость профессору Шлокоффу. Он и так уже все последние дни держался на пределе, что не укрылось ни от пациентов, ни от персонала. Большую часть времени профессор проводил взаперти у себя в кабинете, в окружении зверья. Накануне она застала его там за странным занятием: он сидел скрючившись под столом и пел колыбельную хорьку. Чаша была переполнена, недоставало лишь последней капли. И эту каплю она ему сейчас несла.

Мадемуазель Фишер решила разыграть карту развязности. Вошла, насвистывая веселенький мотивчик, поставила на полку книгу, раздвинула на окне шторы и объявила, что на улице совсем лето.

— Супер! — отозвался профессор, теребя брюхо молодого кабанчика. — Раздайте спасательные круги и пустите их плавать в лужу! У вас что-нибудь еще? Я, видите ли, занят.

— На обед будет жареная картошка, — доложила мадемуазель Фишер.

— Превосходно. Только имейте в виду: я не привык к обилию хороших новостей.

— Ну ладно, я пошла.

— Всего наилучшего.

— Ах да, чуть не забыла. Луиза Куртпуэнт нас покинула.

— Что-что? — сдавленно пискнул Шлокофф.

— Как сказал бы милейший аббат Сен-Фре, отправилась прямиком в ад, к чертям на сковородку! — весело добавила старшая медсестра.

— Вы в своем уме? — возмутился профессор, потрясая двумя пуками соломы. — Что-то раньше я не замечал, чтобы вы с таким цинизмом относились к нашим пациентам!

— Это у меня чисто нервное. Пытаюсь найти спасение в черном юморе. Скоро наступит летняя жара, и тогда нам точно можно будет закрывать лавочку.

— Только не говорите мне, что ее нашли в постели в костюме Белоснежки или Скарлетт О’Хары!

— О нет! Она скончалась во время занятий физкультурой.

— Уф! Если бы вы знали, какое облегчение услышать это. Я бы просто не вынес, если бы она… А отчего она умерла?

— От удушья. Хохотала как безумная вместе с Сюзанной Борниоль и подавилась вставной челюстью.

— Вставной челюстью? Скажите на милость… Это ж как надо смеяться! Нет, что бы там ни говорили, а эти старики еще о-го-го!

Из записок инспектора Галашю

Дело "Приюта Святого Луки" — Применение статистической шкалы Галашю.

Гипотеза "Санитарка" (индекс виновности — 20 %).

Доводы за. Имеет доступ ко всем комнатам, умеет делать уколы. Никто не видит, что она прячет под халатом.

Доводы против. Моет стариков. Злой человек на это не способен.

Исследование профиля виновности № 9: "Преступник — святой".

В 15 % детективных романов преступником является тонко чувствующая женщина, привыкшая к жертвенности и ежедневному самоотречению. Домохозяйка, медсестра, гувернантка — она мочит все, что движется, не стирая с лица сочувственной улыбки и вселяя в окружающих смертный ужас.

Вывод. Что-то многовато накопилось гипотез.

Вторник 27 апреля, 13.45 — улица Муфтар

Дуэт Софи и Мари-Жо, настроенный самым решительным образом, снова отправился в "Приют Святого Луки". На сей раз они не дадут себя провести и прольют свет на эту захватывающую загадку, исполненную пленительной тайны и пронизанную мерцанием подлинной поэзии (это совершенно объективное суждение).

Феликс, со своей стороны, полагал, что все это ни к чему, но после сокрушительных результатов теста "Штаны или юбка? Измерь свой коэффициент супружеского подчинения" перестал высказывать свои мнения вслух. Впрочем, он не сомневался, что девушки действуют из лучших побуждений, горя желанием помочь ему закончить сценарий. А он нуждался в помощи, да еще как!

Феликс сидел перед компьютером и пялился на одиноко — если не считать ссылки на сайт nanarland. com и папки под именем "Фонд занятости" — светившуюся посреди экрана иконку файла, озаглавленного "Сценарий. Продолжение". Размер файла составлял 1 Кб. Пустая страница. Вакуум. Со дня своего разоблачения Феликс не написал ни строчки. Все знали, что настоящим автором "Приюта страха" был Эмиль Гаригет, и от сознания этого у Феликса опускались руки. Психологическая блокада. "Еще одна? — ехидно спросила Мари-Жо, когда он попытался обсудить с ней эту болезненную тему. — Продолжай в том же духе, и скоро соберешь неплохую коллекцию".

Феликс покосился на Зою, которая, радостно лопоча, разбирала телевизионный пульт. Когда-нибудь и она поймет, что ее отец — умственно отсталый подросток, избегающий любых соприкосновений с реальной жизнью. Какими глазами она будет на него смотреть? Эта мысль взбаламутила осадок самолюбия, осевший в глубине его души. Феликс вскочил со стула. Хватит киснуть! Он им всем покажет, на что способен! Он их еще удивит!

Во всяком случае, сказал он себе, снова усаживаясь перед компьютером, он попытается.

Но, поскольку сценарий завис на мертвой точке, он решил, что займется кое-чем поважнее: продолжит работу над психологическим портретом убийцы-анаграммщика.

От кого: docteurZ@cinebisblog.fr

Кому: columbo75@hotmail.com

Тема письма: Анализ последнего убийства ("Убийство Мими").

Мими Мати = Тим + мим + иа.