Made in Israel

В супермаркетах не хватает тележек. Работают все кассы, но все равно перед каждой длинная очередь. В маленьких продуктовых магазинчиках толпа у прилавков напоминает времена, когда в СССР выбрасывали какой-нибудь дефицит. Потные, озабоченные люди загружают в машины полные багажники еды и подарков. То, что не поместилось, запихивают на заднее сиденье.

Теперь покупки надо довести до дома. Но и это сделать непросто. На дорогах сплошные пробки.

Во второй половине дня суматоха постепенно затихает. Закрываются последние магазины. Перестали ходить автобусы. Теперь движение автомобилей носит другой характер. Люди отправляются в гости, зачастую в другой конец страны. Ехать далеко, а выехали, как водится, поздно. Все спешат.

Но вот солнце садится, и город замирает. На улицах пусто. Автомобили стоят сплошной стеной вдоль тротуаров, стоянки переполнены. Пешеходов нет, не видно даже играющих детей.

В окнах домов горит яркий свет. За каждым окном виден празднично накрытый стол. Вокруг стола сидит большая семья. Все одеты по-праздничному, маленькие дети, особенно девочки, больше похожи на кукол в витринах игрушечного магазина. Многие из гостей только что проехали не одну сотню километров, чтобы сесть за праздничный стол со своими близкими.

Это традиция. Еврей может не носить пейсы и шляпу, может даже (о, ужас!) не ходить в синагогу. Но в праздничный вечер, несмотря ни на какие трудности, он сядет за праздничный стол вместе со своей семьей. И неважно, что потом опять все разъедутся и опять завертятся в бесконечной гонке. В следующий праздник семья вновь соберется в полном составе.

В городе тишина. Только из раскрытых окон доносится перестук посуды — жители кушают. Кроме обязательного праздничного набора блюд, а его одного достаточно чтобы накормить целую роту, каждая хозяйка стремится сделать еще и какое-то особенное блюдо, по секретному семейному рецепту, передающемуся в поколениях.

Время близится к ночи. Застолье заканчивается. Город оживает. На улицах появляются прохожие. Автомобили, не успев отдохнуть от дневных пробок, выруливают со стоянок.

Молодежь, отсидев положенное время за столом со стариками (по глубокому убеждению всех тинэйджеров старость наступает в сорок лет), ринулась догуливать в городе. Клубы, пабы, и дискотеки заполнены под завязку.

Остальные выходят погулять на набережную. Дети с криками носятся по дорожкам, взрослые идут медленно, отдуваясь и вытирая пот со лбов. Здесь можно встретить всех знакомых, увидеть людей, с которыми не встречался много месяцев, а то и лет.

Бесчисленные прибрежные ресторанчики и кафе забиты посетителями под завязку. Приглядимся внимательно к посетителям. Да, да. Они опять едят! Что поделаешь — праздник.

С Новым годом!

октябрь 2007

Израиль

Рисовая лапша с курятиной

К числу мелких удобств к которым быстро привыкаешь, но которыми с удовольствием пользуешься, относится заказ еды из ресторана на дом. Мое последнее увлечение — китайская кухня.

И вот я беру в руки уже достаточно затертое меню и, прищурившись, набираю знакомый номер на телефоне.

— Алло!

— Здравствуйте! Я хотел бы заказать еду на дом.

— Пожалуйста, назовите ваш адрес.

Дальше следует уточнения адреса, и ближайших ориентиров, затем выясняется номер моей кредитки, количество платежей и что-то еще, как это всегда бывает при заказе по телефону. Наконец, когда у меня уже начинает выделяться слюна, мы переходим непосредственно к заказу.

— Мне, пожалуйста, большую порцию рисовой лапши с овощами и курятиной.

— Простите?

— Я говорю, мне рисовую лапшу. Большую порцию. Только запишите, что именно с курятиной, а то в прошлый раз вы мне прислали с мясом. А мне нужно с курятиной.

На том конце трубки недоуменное молчание.

— Эй, вы живы?

— Да-да, уточните пожалуйста, вы сказали «рисовая лапша»?

— Ну да. Это же ваше основное блюдо.

На том конце очередная пауза, сопровождаемая лихорадочным перелистыванием каталога. Затем меня просят подождать. Я слышу, что там происходит экстренное совещание. Мне слышны только отдельные слова: «рисовая лапша», «курятина» и, почему-то, «эти русские». Затем там принимают стратегическое решение.

— Ээ, вы говорите по-русски?

Я свободно говорю на иврите, хотя неистребимый акцент мгновенно выдает во мне уроженца России. Справедливо возмущаюсь.

— Я в стране десять лет. Чем вас не устраивает мой иврит? Я не в первый раз делаю у вас заказ. Мне всего-то нужна порция рисовой лапши с курятиной. Что в этом сложного или непонятного?

Опять пауза. Слышно как кого-то зовут. Через минуту запыхавшийся голос спрашивает по-русски:

— Что вы хотели?

Повторяю заказ по-русски. Пауза. Я буквально слышу, как мой собеседник на том конце пожимает плечами.

— Но у нас нет рисовой лапши!

Я начинаю кое-что подозревать.

— Скажи пожалуйста, это китайский ресторан?

На том конце провода слышится неудержимый хохот. Отсмеявшись, парень объясняет:

— Ты ошибся номером.

— Но я же сказал, что хочу заказать еду на дом. Зачем тогда у меня спрашивали адрес и номер кредитки?