Мадемуазель Каприз (СИ)

Черный слуга, отворивший дверь, тоже поклонился и сообщил, что миссис Томпсон уехала кататься, но скоро должна вернуться. Гостей провели в гостиную, большую и светлую комнату с высокими и широкими окнами.

Оказавшись внутри, Валентина осмотрелась, отмечая, что обстановка была богатой, но слишком вычурной, что, впрочем, не портило первого впечатления. Она подошла к окну, увидела дорожки, посыпанные песком, бордюр из роз и небольшие деревья, преимущественно, плодовые. За железной оградой была видна проселочная дорога, по которой неторопливой рысцой ехали четверо всадников. Одним из них была женщина в голубой амазонке. Наверняка это и была миссис Томпсон, хозяйка дома, так как кавалькада приближалась к дому.

— Они едут, — сказала Валентина вслух, — будут здесь минут через пять.

— Кто едет? — спросил Рэдклифф.

— Ваша бабушка и ее многочисленные поклонники.

— Язва.

— Да, для бабушки она хорошо сохранилась.

— Ладно, я с вами после поговорю, — поворчал он.

— Как мне сразу стало страшно, — хихикнула девушка.

Вскоре внизу послышались веселые, возбужденные голоса, прибыла кавалькада. Слышно было, как они поднимались по лестнице. Открылась дверь и в гостиную вошли четверо. Первой и самой значительной из них была молодая женщина лет двадцати с небольшим. Она была замечательно красива. Белокурые волосы, уложенные в кокетливую прическу, ярко-голубые глаза, аккуратный носик и пухлые губы. Черты лица были, пожалуй, несколько мелковаты, но не портили общего впечатления. Женщина была высока ростом и с прекрасной фигурой. За ней вошли трое мужчин примерно одного возраста, под тридцать.

Увидев гостей, Эльвира Томпсон радостно заулыбалась.

— Джим, дорогой мой, — проворковала она низким, грудным голосом, тоже необыкновенно привлекательным, — как мило, что ты решил меня навестить! О, и вы, мистер Кейн, тоже здесь? Давненько вы не бывали у меня. Я очень рада.

Тут Эльвира замолчала, потому что ее взгляд замер на третьей гостье, которую она здесь совсем не ожидала увидеть.

— Простите, — немного растерянно сказала она.

Другие гости давно уже разглядывали девушку с интересом и повышенным вниманием. Валентина любила внимание подобного рода, поэтому мило улыбнулась так, что на щеках показались ямочки и опустила глаза. Она прекрасно знала, какое впечатление это производит на мужчин.

— Это мисс Лефевр, — представил ее Рэдклифф как ни в чем не бывало, — моя кузина.

Все, не исключая Патрика и Валентины, уставились на него в изумлении. Эльвира опомнилась первой.

— Твоя… кузина?

— Да, — подтвердил тот со смешком.

Валентина посмотрела на Патрика и он ответил ей таким же пораженным и ничего не понимающим взглядом. Подобное объяснение было шито белыми нитками, на что миссис Томпсон и не преминула указать секунду спустя.

— Разве у тебя есть родственники — французы?

— Сколько угодно.

— О mon Dieu, — пробормотала Валентина.

— О… да, конечно, — после паузы проговорила Эльвира, — мисс Лефевр, я очень рада приветствовать вас здесь. Прошу вас, чувствуйте себя как дома.

— Благодарю вас, — отозвалась та, все еще удивленная.

Наверняка миссис Томпсон не удовлетворилась объяснением Рэдклиффа, но решила не накалять обстановку. Она представила гостей своим друзьям, которые почти не обратили внимания на небольшую паузу в беседе, так как присутствие столь хорошенькой гостьи всецело привлекло их внимание.

Минут через пять Валентина получила троих поклонников сразу, которые предложили ей три стула на выбор и принялись развлекать светской беседой. Патрик, позабыв про инцидент, молча злился, видя такое положение дел и не сводил с Валентины взгляда.

Эльвира, воспользовавшись тем, что внимание гостей отвлечено, подошла к Рэдклиффу и негромко произнесла:

— Нам нужно поговорить, Джим. Кто эта девушка? Только не повторяй, что это твоя кузина, я все равно не поверю.

— Я сказал это для твоих гостей, только и всего. Не хочешь же ты, чтобы я сказал им правду?

— А правда в чем?

— Дело в том, что во время нашего пребывания на Мартинике, на остров напали пираты, — начал капитан, понимая, что от этого разговора не отвертеться и поэтому следовало покончить с ним как можно скорее.

Его рассказ не занял много времени, так как Рэдклифф выложил Эльвире только самые основные сжатые факты, но и этого было достаточно для того, чтобы она негромко ахнула.

— Господи, Джим, ты не в своем уме. Почему ты не отвез ее домой позднее? Зачем нужно было везти ее сюда?

— Я торопился, — с достоинством прозвучало в ответ.

— Но ты ведь понимаешь, что это не объяснение.

— Другого все равно нет.

— Джим…

— Что?

— Таким милым и деликатным образом ты хочешь мне сообщить, что между нами все кончено?

— Что за глупости, Элви. Ты что, ревнуешь меня к этому ребенку?

— Не такой уж она ребенок, — пробормотала женщина, глядя, как Валентина кокетничает с ее знакомым Энди, — во всяком случае, она очень умело строит глазки.

— И на этом основании ты решила… Брось. Она просто развлекается.

— Ты ее оправдываешь? — это прозвучало с некоторой долей изумления.

— А что, по-твоему, кокетство — смертный грех?

— Дело не в этом.