Мадьярский рикошет

– Так точно. Конечно, данный вариант не гарантирует захвата Петера живым, но с диверсантами будет покончено.

– А ты, Паша, уверен, что у Петера нет заложников?

Майор немного растерялся:

– Откуда?

– Значит, нет такой уверенности. Скорее всего, их на самом деле нет, но долго ли захватить? Застать врасплох таких прожженных тварей очень сложно. Они готовы ко всему.

– Но вряд ли они ожидают нападения.

– Может быть. Вопрос второй: ты уверен, что в квартире нет взрывчатых веществ?

– Нет, конечно.

– А они могут быть. И что, по-твоему, сделают диверсанты, поняв, что им приходит конец? По-моему, им предпочтительней взорвать себя, чем попасть в руки КГБ. А что такое взрыв большого количества взрывчатки в одном случае на первом этаже многоквартирного жилого дома, в другом – на втором этаже?

Семенов вздохнул:

– Разрушение зданий.

– Вот именно. Имеем мы право так рисковать? Даже если жители этих домов против советской власти и участвовали в восстании?

– Нет!

– Верно. Не можем. Посему нейтрализовывать банду, отдельно или вместе, будем вне квартир, на улице. А когда они выйдут на очередное задание, ты узнаешь. Я добился, чтобы подразделение РЭБ установило спецмашину возле известных адресов, так что мы будем в курсе не только телефонных разговоров, но и данных радиограмм Петера в центр и обратно. То есть мы узнаем, когда диверсанты соберутся на выход. Надеюсь, ты все понял?

– Так точно!

– И никакой самодеятельности, Паша. Действовать только по моему приказу.

– Да понял я, понял. Разрешите идти?

– Иди. Шандору передай: пусть больше контактирует с капитаном Хейду.

– Есть!

Глава десятая

В Москве не могли смириться с положением дел в Венгрии. Потерять эту страну значило спровоцировать распад Варшавского договора и социалистического лагеря в Восточной Европе. И без того власти Югославии и Албании старались проводить свою, независимую политику, что им отчасти удавалось. Венгрию терять было нельзя ни в коем случае.

Поэтому еще до вывода из Будапешта войск усиленного Особого корпуса на заседании Президиума ЦК КПСС было принято решение о создании революционного рабоче-крестьянского правительства во главе с Яношем Кадаром и о проведении полномасштабной военной операции по свержению кабинета Имре Надя и восстановлении социалистической законности в Венгрии.

Военная операция получила кодовое название «Вихрь». План операции поручили разработать министру обороны СССР маршалу Г. К. Жукову. С 1 по 3 ноября советское руководство вело переговоры с руководителями других государств – участников Варшавского договора и получило одобрение на силовое решение возникшей проблемы.

К операции планировалось привлечь до пятнадцати танковых, стрелковых, механизированных и авиационных дивизий, входящих в состав Особого корпуса генерал-лейтенанта Лащенко, 8-й механизированной армии генерал-лейтенанта А. Х. Бабаджаняна и 38-й общевойсковой армии генерал-лейтенанта Х. М. Мамсурова, а также 7-ю и 31-ю воздушно-десантные дивизии.

Согласно плану операции «Вихрь» по приказу главнокомандующего Объединенными вооруженными силами государств – участников Варшавского договора маршала Конева 2-я и 33-я гвардейские механизированные дивизии совместно со 128-й гвардейской стрелковой дивизией, а также приданными им частями в 5:50 4 ноября должны были начать повторный штурм Будапешта.

8-я механизированная и 38-я общевойсковая армии с 6:15 того же дня должны были разоружить все венгерские гарнизоны и захватить жизненно важные объекты по всей стране, включая Будапешт, что являлось дополнительным усилением Особого корпуса. На начальном этапе авиацию было решено не применять.

Это не могло не стать известно в США и других странах НАТО. Впрочем, Вашингтон ожидал чего-то подобного, и теперь перед американцами стояла задача как можно дороже «продать» мятеж, в смысле разрушений и жертв.

Радиостанция в гостиной по улице Салмай, 16–2, сработала сигналом вызова в 7:00 3 ноября.

Ланг сонно проговорила:

– Что-то рано мы понадобились Старку и Краузе.

– Спи.

– Да нет, не усну уже.

Петер прошел к столику в гостиной, передал сигнал работы и начал записывать цифры. На этот раз шифрограмма оказалась объемной. Почти полчаса ушло на расшифровку, пока Ланг приводила себя в порядок и готовила завтрак.

Закончив расшифровку, Петер прочитал: