Мадикен

Лисабет еще продолжает петь, хотя мама и папа уже пожелали девочкам спокойной ночи и затворили за собой дверь. Но вдруг она замолкает.

— Мадикен, — говорит Лисабет, — можно, я приду к тебе полежать?

— Можно, приходи, — говорит Мадикен.

Лисабет быстро перебегает холодными ножонками расстояние между кроватками.

— Можно, я прилягу к тебе на плечо? — спрашивает Лисабет.

— Можно. Ложись, пожалуйста. Конечно, можно, если ты хочешь!

«Ах, как все прекрасно!» — думает Мадикен. Как она счастлива! Потому что Лисабет лежит рядом, потому что ее сестренка здесь, в Юнибаккене, а не где-то там во власти подлого работорговца.

Мадикен крепко обнимает маленькую Лисабет.

— Лисабет! Ты никогда, никогда не покидай меня!

— Нет, — обещает Лисабет. — Никогда я не расстанусь с тобой. Главное, что мы с тобой в конце концов опять встретились.

Весеннее небо за окном понемногу меркнет. Темно стало по углам детской, но это ведь привычная темнота, и им тут хорошо.

— Мадикен, — говорит Лисабет, прижимаясь к Мадикен озябшими ножками, — расскажи мне про привидения, убийц и про войну!

МАДИКЕН И ПИМС ИЗ ЮНИБАККЕНА Lindgren Astrid. Madicken och Junibackens Pims. Stockholm, Rab'en-Sj"ogren, 1976

МАДИКЕН ЧУВСТВУЕТ, КАК В НЕЙ ИГРАЕТ ЖИЗНЬ

Едва проснувшись утром, Мадикен сразу вспомнила, какой сегодня будет необыкновенный день. Таких особенных, веселых дней не так уж много бывает в году. Сегодня ночью, в канун дня святой Вальборг[16], люди празднуют встречу весны, и на Ярмарочном поле зажгут Майский костер. А еще Мадикен вспомнила, что ей сегодня обещали купить новые сандалии и что не надо идти в школу. Одним словом, именно этот день надо бы отметить в календаре красным цветом — так считает Мадикен.

За окном на березе заливаются трелями скворцы, в своем любимом углу возле печки Лисабет заколачивает молотком гвозди в полено, в ванной плещется и насвистывает папа, за дверью скребется Сассо, чтобы его впустили, а внизу на кухне Альва мелет кофе, и скрежет кофейной мельницы разносится по всему дому. Ну как в таком доме не проснуться! Да и кому охота теперь спать? Только не Мадикен! Мадикен не терпится скорее начать новый день, ей, как дяде Нильссону, хочется, чтобы жизнь играла в каждой жилочке!

Дядя Нильссон, если он веселый и бодрый, любит говорить: «Эх, как во мне сегодня бродит жизнь, так и играет в каждой жилочке!» Когда же он хмурый, тогда вроде бы и жизни нет.

«Вот и я так же!» — думает Мадикен.

Сейчас жизнь в ней не просто играет, а бьет ключом, и Мадикен спрыгивает с кровати.

— С ума сойти, Мадикен! — говорит Лисабет. — Уж я тут стучу, стучу, а ты все спишь да спишь! Ты все на свете проспишь, даже… — Лисабет задумывается, чем бы таким поразить сестру, и заканчивает: — Даже если придет каннибал!

Лисабет всегда просыпается раньше всех. А Мадикен может сегодня отсыпаться, раз уж ей не идти в школу. Так сказала мама. И еще мама сказала, чтобы Лисабет не будила сестру. Но мама ведь не говорила, что нельзя заколачивать гвозди, поэтому Лисабет взяла полено и принялась за работу.

Мадикен отворяет дверь, и Сассо влетает в детскую, крутясь, точно клубок шерсти: поиграйте, мол, со мною! Лисабет выпускает из рук молоток и начинает возню с ним. В пуделе, как видно, жизнь всегда играет не переставая!

— А ты напрасно думаешь, что каннибала можно услышать, — объясняет Мадикен сестренке. Лисабет еще многого не понимает в свои пять лет. — Каннибал крадется по джунглям тихо-тихо. Поэтому миссионеру[17] его и не заметить. Каннибал так неожиданно прыгнет на него и хвать зубами, тот даже охнуть не успеет!

У Лисабет пробежали мурашки по спине. Какой ужас, так поступать с бедным миссионером, который никому ничего плохого не делал!

— Зато каннибала никогда не пустят в рай, — говорит Лисабет.

— Это уж точно! Можешь голову дать на отсечение, что не пустят! — подтверждает Мадикен.

Лисабет согласно кивает. Но вдруг задумывается:

— Нет, пожалуй, он, злодей, все-таки туда попадет! Тут уж ничего не поделаешь!

— Куда попадет? — спрашивает Мадикен.

— Да в рай! У него ведь в брюхе миссионер, а миссионер-то уж непременно попадет в рай! Вот и подумай сама!

— Да, действительно! — соглашается Мадикен.

И обе девочки решают, что пролезать в рай таким нечестным способом было бы просто нахальством со стороны каннибала.

— Ничего, еще посмотрим, что будет, когда Бог про это узнает! — грозится Мадикен.

— Вылетит из рая, как миленький! Что, выкусил, каннибал? — говорит Лисабет.

Но больше девочки не вспоминают о каннибале. В такой особенный день у них другие заботы.

Когда они прибежали на кухню, папа кончал завтракать.

— А где мама? — интересуется прежде всего Мадикен.

— Лежит в постели, — говорит папа.

Если сегодня мама будет целый день лежать с головной болью, для Мадикен это означает конец всем ее радостям. Ведь мама сама обещала, что пойдет с Мадикен покупать сандалии. И вдруг, пожалуйста, — голова разболелась! Разве так можно?