Мадикен. Мадикен и Пимс из Юнибаккена

Лисабет уже устала бежать по льду, она теперь хочет идти шагом. И чтобы не очень торопиться.

— А далеко нам еще до хутора? — спрашивает Лисабет с тревогой.

— Совсем уж близко, — уверяет ее Мадикен. — Скоро будем там.

— Возьми меня за ручку, — просит Лисабет и сует сестре свою ручонку.

Рука об руку они поплелись дальше. За каждым поворотом они ожидают увидеть озеро и хутор, но опять открывается все та же бесконечная река. Уставшей Лисабет это уже надоело.

— Знаешь что, Мадикен, — говорит она. — А я проголодалась.

И тут обе вспомнили, что им говорила Альва. Она сказала: «Сразу возвращайтесь завтракать!» Вот тебе и раз! Девочки остановились и озадаченно посмотрели друг на друга — дом остался далеко позади.

Мадикен тоже проголодалась, но ей неохота возвращаться. Теперь-то уж наверняка осталось совсем немного — еще чуточек, и они будут в Аппелькюллене, а там можно будет и отдохнуть хорошенько.

— Мы купим себе по яичку у тети Карлссон, — говорит Мадикен. — А когда купим, попросим разрешения сварить и прямо там их скушаем.

— А у нас есть деньги? — спрашивает Лисабет.

— Мда… Деньги… Денег-то как раз и нету, — задумчиво говорит Мадикен.

И вдруг она вспомнила: на ней же надето клетчатое платье, а в кармашке должна быть монетка в два эре.

— Я помню, что у меня тут было два эре, я вчера их сама сюда положила, — говорит Мадикен и начинает нетерпеливо рыться в кармане.

— А нам дадут два яйца за два эре? — спрашивает Лисабет.

Мадикен качает головой:

— Скорее всего, нет. Но можно попробовать. Скажем, что нам нужно яиц на два эре, а там посмотрим, что дадут.

Да вот беда, монетки в кармане не нашлось! Пропала куда-то.

— И что же мы теперь будем делать? — спрашивает Лисабет.

Мадикен пожимает плечами:

— Подумаешь, что такое лишние два эре!

Лисабет тоже так считает.

— Все равно пойдем к ним, — говорит Мадикен. — Может быть, тетя Карлссон спросит: «А нельзя ли вас пригласить позавтракать?» А мы скажем, что да, с удовольствием.

При мысли о том, что их, может быть, за ближайшим поворотом ожидает завтрак, девочки приободрились и опять побежали, потом опять долго шли шагом, а Аппелькюллен все не показывался.

— А вдруг зимой вся усадьба Карлссонов переезжает в другое место? — высказывает свое предположение Лисабет.

— Не будь такой ребячливой, — говорит Мадикен.

Но и ей тоже все это начинает казаться странным.

— Чудно, право, — говорит Мадикен. — Если вон за тем поворотом мы не увидим усадьбы, то, значит, нас заколдовали и, значит, плохи наши дела.

Эта мысль ее гложет… Действительно, все похоже на колдовство. Вон и деревья стоят такие красивые и такие мертвые в уборе из белого инея… Такие деревья могут расти только в заколдованном лесу. А темный блестящий лед, который манит своим привольем, чтобы дети ушли из дома и заблудились, — на самом деле это заколдованная дорога, у которой нет конца. И зимней ночью по ней катаются ведьмочки, потому что в такую стужу ведь не полетишь на метле. Да, точно! Все это — сплошное колдовство.

Но Лисабет не соглашается быть заколдованной девочкой. И с ревом, обливаясь слезами, так и заявляет Мадикен.

И надо же такому случиться: едва они проехали следующий поворот, как впереди — что бы вы думали? — показался Аппелькюллен, и перед девочками возникли скотный двор, сараи и красный жилой дом!

Лисабет перестала плакать, ее рев смолк, точно оборвался.

— Красивое место Аппелькюллен! — говорит она с восхищением.

Мадикен с ней согласна.

— Надеюсь только, что они никуда не ушли, — говорит она. — А главное, чтобы мы застали Туре и Майю.

Туре и Майя — дети Карлссонов, и Мадикен с ними дружит, хотя они оба ужасно старые — им почти что по двадцать лет.

Девочки поспели как раз вовремя. Все — и Петрус Карлссон, и тетя Карлссон, и Туре, и Майя — сидели за столом и завтракали, когда открылась дверь и на пороге возникли, словно два румяных рождественских ангелочка, Мадикен и Лисабет.

Никто не успел и рта открыть, как Лисабет выпалила:

— Нет ли у вас яиц?

Мадикен ущипнула ее. Вот дурочка! Надо же было так некстати сказать! Другое дело, если бы у них нашлось два эре, но раз денег нету, то не с того надо было начинать.

— Да что же вы, деточки! Неужто вы по морозу отправились в такую даль за яйцами? — говорит тетя Карлссон. — А сколько штук нужно вашей маме?

Тут уж Мадикен и Лисабет совсем смутились. Как теперь объяснишь, что мама их никуда не посылала? Мадикен очень зла на Лисабет за то, что она вмешалась и все испортила. Покупателей никто не сажает за стол, а приглашают тех, кто пришел в гости.

— Вообще-то мы просто пошли погулять, — говорит Мадикен.

— Да, — говорит Лисабет. — Потому что у нас нету денег. Мы пошли погулять без денег.

— Ага! — говорит Петрус Карлссон и роняет в чашку свой бутерброд. — Таким вот образом. Погодка и вправду хорошая, в самый раз, чтобы прогуляться… без денег!

— Ужас, какая хорошая! — говорит Мадикен. — Такой аппетит нагуливается!

— Понятное дело! — говорит Петрус Карлссон. — Как же иначе!

Но, кажется, он все-таки не совсем понимает. Зато тетя Карлссон оказалась куда понятливей.

— А не согласитесь ли вы покушать с нами каши? — спрашивает она.