Мадикен (сборник)

Для Линус Иды нет никого хуже Себастьяна Нигге. Он является в дом, когда Мадикен и Лисабет ведут себя не так примерно, как следует по её понятиям. На первый взгляд кажется, что в постели лежит и скандалит Мадикен. Но это только так кажется. На самом деле – это Себастьян Нигге, а настоящая послушная Мадикен сидит в это время в печной трубе и не может оттуда выйти, пока Себастьян Нигге не соизволит убраться восвояси.

– Вот беда, что он как раз сегодня к нам нагрянул! – говорит Линус Ида.

– А по-моему, это даже лучше, – говорит Лисабет. – Значит, и голова болит у него, и рвёт тоже его, а Мадикен сидит себе в печной трубе, и ей хоть бы что!

Мадикен исподлобья сердито смотрит на Лисабет и Линус Иду. Для Лисабет детские сказки про Себастьяна Нигге, может быть, и хороши, а Мадикен из них давно выросла.

– Ладно уж! Лежи себе и не ерепенься! – говорит Линус Ида. – Радуйся, Мадикен, что жива осталась. А то вишь она летать вздумала! Ещё немного, и убилась бы насмерть.

Но Мадикен что-то не радуется. Она с головой закрывается одеялом и плачет. Каждый день она просыпается с надеждой на чудо – вдруг сейчас войдёт мама и скажет так:

– Подумаешь, сотрясение мозга! Ну и что такого? А между прочим, самое верное средство от него – пойти на экскурсию! Может быть, в среду ты всё-таки поедешь с классом? Ну, что ты скажешь?

Однако мама ничего подобного не говорит. Она только ободряюще улыбается разнесчастной Мадикен и гладит её по щёчке.

– Не огорчайся, детка, – говорит мама. – Мы придумаем тебе в утешение другое удовольствие.

Хорошенькое утешение – другое удовольствие! Да разве есть на свете что-нибудь такое, что может быть лучше экскурсии!

Во вторник вечером Мадикен молится Богу, чтобы он помог ей в этом горе. Она молится шёпотом под одеялом, чтобы Лисабет не услыхала:

– Добренький Боженька, помоги мне! Мне так хочется на экскурсию. Сделай так, чтобы дядя Берглунд позвонил маме и сказал, что я уже выздоровела. Я правда уже здорова. Только надо поскорее, а то мы не успеем приготовиться, а мне надо взять в дорогу бутерброды и шоколад, и Альва ещё должна погладить мою матроску. Так что ты уж скажи дяде Берглунду, чтобы он скорее звонил. Пожалуйста, милый Боженька! А то мне так хочется на экскурсию! Аминь.

Окончив молитву, Мадикен напряжённо ждёт, чтобы зазвонил телефон. Но звонка нет и нет. Только Лисабет без конца канючит из соседней кроватки:

– Расскажи про привидения, про убийц и про войну!

Но Мадикен не до рассказов. Она ещё долго прислушивается к телефону.

Так и не дождавшись звонка и всплакнув, она наконец засыпает…

В среду Мадикен просыпается спозаранку. За окном солнце, синее небо. Такой прекрасный день для всех счастливчиков, у кого нет сотрясения мозга! Мадикен сразу посмотрела на часы. Скоро восемь. А в восемь часов отправляется поезд. Все её одноклассники, наверное, уже в сборе и ждут на перроне. В своём воображении Мадикен видит, как они хохочут, тараторят, живо влезают в купе и, сгрудившись у окна, выглядывают наружу. Как им весело ждать, когда поезд запыхтит и тронется в путь!

Мадикен не отрывает тоскливого взгляда от часов с кукушкой, которые висят напротив её изголовья. Часы тикают, и минутная стрелка всё ближе придвигается к восьми. Вот выскакивает кукушка и принимается куковать. Откуковав без всякого смущения восемь раз, она прячется в домик. А Мадикен разражается слезами, потому что поезд уехал, а она, несчастная, должна лежать в кровати, и никогда, никогда у неё не будет ничего хорошего!

Рядом просыпается в своей кроватке Лисабет. У неё прекрасное настроение. Лисабет не понимает, какой сегодня печальный день, она даже принимается распевать:

А Б В Г
Снег был на дворе,
Кошка по снегу прошла,
То, мой друг, любовь была.

Она пропела песенку в точности, как её научила Мадикен. Но Мадикен ни с того ни с сего как зашипит:

– Цыц, несмышлёныш! Цыц, тебе говорю!

– Вон оно что! Знакомая песенка. Как видно, к нам опять пожаловал Себастьян Нигге, – говорит Лисабет, чувствуя себя Линус Идой.

Но тут отворяется дверь и входит мама с подносом. На подносе стоят две большие голубые кружки, кувшинчик с шоколадом и блюдо с горячими вафлями.

Лисабет смотрит на это круглыми глазами.

– У меня сегодня рождение? – спрашивает она.

– Нет, – отвечает мама. – Чтобы доставить себе удовольствие, не обязательно ждать дня рождения. Поднимайся, Мадикен, и садись! Вот тебе шоколад и вафли.

Мадикен медленно выползает из-под одеяла. Глаза у неё заплаканные. Мама целует её в щёчку и подаёт вафли с шоколадом. Не говоря ни слова, Мадикен принимается за еду. Она молча уплетает вафельные сердечки одно за другим. Ресницы у неё ещё мокрые от слёз, и день сегодня, как известно, печальный, но вафли с шоколадом – это как-никак хорошо.

– Вкусно, – говорит Мадикен. – Как будто обычный день рождения.

– Конечно, – говорит мама. – Мне тоже так кажется.

Мама опять уходит.

Лисабет быстро расправилась с завтраком. Начисто облизав пальцы, перепачканные в сахаре и сливках, она вылезает из кроватки. Пора одеваться.