Мадин

— Что точно? По-моему, ты просто до сих пор ревнуешь и не можешь отпустить тот момент, что я ушла от тебя к Богдану, — я пожала плечами, снова делая глоток вкусного латте.

— А может быть, — усмехнулся Заур, забирая чашку из моих рук.

— Голодный?

— Всегда, — он улыбнулся.

— Я сделала стейк, запекла овощи, нужно только разогреть и накрыть на стол…

— Я все сделаю, кис.

— Но ты же устал…

— М… да, но ты тоже устала. А мне нужно, чтобы ты сохранила силы для, ну, ты понимаешь… — он лукаво пиграл бровями. Пошляк.

— У тебя в голове только секс. Ты как подросток, честное слово! — возмутилась я, покачивая головой.

— Да ты радуйся, вот когда мы состаримся и у меня уже не будет стоять, тогда придет пора печалиться и возмущаться!

— Господи, что ты несешь?! — я тихо рассмеялась.

— Правду говорю, — он ловко спрыгнул на деревянный помост и притянул меня к себе. — Я соскучился… — наконец, серьезно, выдал он. Совсем тихо, почти неслышно, прижимаясь своим лбом к моему.

— Мы виделись с утра… — я положила свои ладони поверх его, нежно погладила их.

— А мне хватило этого, чтобы соскучиться…

— Мне тоже, — призналась я, смирившись с тем, что это так.

— Тогда скорее ужинать и пойдем наверх, я буду тебе долго-долго показывать, как сильно я истосковался…

— Нет, погоди, — я увернулась от поцелуя Заура. — Сначала ты повесишь здесь гирлянды.

— Что? О чем ты? — недовольно пробубнил Шумахов, хмурясь.

— Ты обещал, — я бросила на супруга осуждающий взгляд. Грозно ткнула пальцем в сторону ящика с гирляндами, который стоял тут уже почти неделю.

— Кииис, ну неужели прямо сейчас надо?

— Неделю обещаешь! Да. Сейчас. Или стейк я съем сама, а в наверху ты будешь показывать, как скучал своей правой руке, — отчеканила я, скрещивая руки на груди.

— Черт. — Заур нахмурился еще сильнее, выдавая что-то на своем, но я лишь сделала вид, что ничего не слышу.

— Давай-давай, поднимай наверх свою аппетитную попку, нечего обещать, а потом не делать, — я пожала плечами, наблюдая за тем, как Заур забирается на деревянные балки.

— А я еще и станцевать тут могу… — хмыкнул он, протягивая руки к гирляндам, которые я поднесла.

— Дотанцуешься сейчас, если ты отсюда полетишь, то прямиком в колючие розы, изранишь все свое добро об острые шипы, — хихикнула я, уже представляя себе эту картину.

— Да я уже привык, — пожал плечами Шумахов.

— Эй! Я не такая пиранья!

— Пиранья-пиранья, еще какая, — покивал Заур, принимаясь развешивать блестящие ниточки по деревянным столбикам.

— Договоришься же…

— Но ведь любимая пиранья… — Он бросил на меня взгляд сверху вниз. Полный тепла, заботы и… желания.

— Заканчивай уже давай. Я как бы тоже хочу показать тебе наверху, как я истосковалась…

— Так бы сразу! — Работа пошла резвее.

Наверное, со стороны мы казались устоявшейся, давно живущей друг с другом парой. Окружающие не подозревали, через что мы прошли, для всего мира мы были молодой и счастливой парой, а на самом деле за спиной у нас был большой и тяжелый груз, который, как ни странно, ни утяжелял наши отношения, наоборот, окрылял и позволял улыбаться шире, радоваться сильнее, ценить то, что есть больше.

В прошлом были и обида, и ложь, и низкие поступки. Боль, отчаяние, страх. Предательство, унижения и многое другое. И все это не убило. Сделало нас сильнее. Мудрее. Добрее. Лучше.

И теперь я, наконец, могла торжественно заявить, что не просто живу полной жизнью или создала полную семью. Не просто преодолела все выпавшие на мою долю сложности и при этом не потерять себя, остаться собой. Я могла с уверенностью сказать, что я счастлива и готова передавать это счастье всем остальным людям. Целому миру.

Эпилог

— Ты уверена, что это хорошая идея?

— Более чем. А ты почему сомневаешься?

— Ну… даже не знаю. Все-таки, мы плохо расстались, да и времени столько прошло…

— Вот именно. Времени-то прошло вагон и целая тележка. Пора бы забыть обо всем и жить настоящим, а не оглядываться на прошлое. — Я обвела супруга цепким взглядом и поправила его галстук-бабочку.

— Да уж… целых шесть лет…

Ровно столько мы жили в Америке большой и дружной семьей, к которой совсем недавно прибавился еще один член. Наш с Зауром сын. Запланированный, желанный и названный им в честь брата. Это же послужило поводом, наконец, зарыть топор войны.

Рождение Мадина совпало у меня с окончанием колледжа, а также практически случайно найденной работой. И все это настолько меня воодушевило, что я решилась на то, на что решилась. Взяла и сделала фото с новорожденным сыном, подписала его имя и отправила Мадину сообщением, рассказав о том, что у него родился племянник.

Спустя полгода мы должны были встречать его в аэропорту.

Спросите, почему я это сделала? Дело было в Зауре. Я видела, что он скучал. Видела, что ему тяжело и не хватает брата, в каких бы плохих отношениях они не были в прошлом. Я хотела помочь и моя идея сработала. Полгода Шумаховы переписывались и перезванивались, а затем муж взволнованно сообщил мне, что Мадин вместе со своей избранницей едут к нам домой.