Мадина

Я не сдержала слез. Не столько от вынужденного расставания, сколько от дурного предчувствия. Хотелось плюнуть, остаться здесь, рядом с мамой, но я понимала, что у меня не хватит сил и возможностей противостоять тирану, и я буду выдана насильно замуж. А так есть небольшой мизер, что этот бой нам с мамой удастся выиграть.

– Мы обязательно увидимся, мама, я постараюсь придумать что-нибудь. Береги себя, не думай обо мне, – и с этими словами, поцеловав ее в мокрую щеку, я аккуратно выбралась через окно, бросив на нее прощальный взгляд.

Надеюсь, она не услышала моего сдавленного стона. Потому что порезы и ребра болели нещадно. Но что это по сравнению с собственной свободой?! Придется потерпеть. И, собравшись с силами, я рванула за дом, выбравшись через отверстие в заборе.

Я быстро бежала к остановке. Сейчас мне мог помочь только общественный транспорт: остановка находится в отдалении от поселка, ею никто не пользуется из наших жителей, только случайные путники и жители соседней деревеньки. Такси же привлекло бы внимание: в каждой семье нашего поселка есть машина с водителем, а у кого-то даже и две. А человек, вышедший с территории и севший в такси, будет вызывать подозрения. А мне сейчас излишнее внимание ни к чему.

Удача была на моей стороне: я даже не успела перевести дух, как подъехала маршрутка, и я рухнула на ближайшее сиденье. Бок горел, и я, оглянувшись по сторонам и убедившись, что малочисленные пассажиры не обращают на меня ровным счетом никакого внимания, тихонько приподняла край толстовки. Вся повязка и майка пропитались кровью. Дотянуть бы до города, найти, где укрыться от ищеек отца, а там можно будет и залечить раны.

Я вышла практически в центре города, не имея ни малейшего представления, где искать жилье. Начал накрапывать дождь, чему я была очень рада: ни у кого не вызовет подозрений девушка, идущая по улице с глубоким капюшоном на голове.

Я бесцельно шла по улице, сгорая от боли, чувствуя сильную тошноту и головокружение. Кто-то, видимо, сильно спешил, поэтому толкнул меня локтем, я не удержалась, поскользнулась и полетела вперед, прямо к ногам какого-то мужчины, у которого я успела разглядеть лишь кроссовки, прежде чем встретить виском асфальт и потерять сознание.

Глава 3

Лев

Тупая боль стучала в висках. Она и стала причиной моего пробуждения, хотя сегодня можно было бы поспать до посинения – первый выходной за … не помню сколько времени. Но, видимо, мой организм настолько натаскан на ранние подъемы и высыпаться за рекордно короткие сроки, что даже похмелье ему не помеха. Поэтому я и лежу в постели на спине в полшестого утра, за окном кромешная тьма, а я не могу уснуть. Окей, хотя бы поваляюсь что ли. Имею право, выходной же. Все равно заниматься чем – либо нет желания. Даже на пробежку не хочется, а стоило бы мозги проветрить. Может, это и выдернуло бы меня из того состояния апатии, в которое меня вогнала смерть пациента на операционном столе.

Я прикрываю глаза, а передо мной лицо парня. Молодой еще, восемнадцать только стукнуло. Да, был глупый, да, в голове ветер гулял и полное отсутствие мозгов, иначе как объяснить, что он сел за руль нового мощного «Порше Панамера», подаренного отцом на совершеннолетие, бухой в дым, разогнался до запредельной скорости и влетел в бетонное ограждение. Как еще его до клиники живым довезли, непонятно. Да, все это характеризует парня не с лучшей стороны, но, блять! Он был молод, ему еще жить и жить, да, возможно творить глупости, но у него, по крайней мере, руки не по локоть в крови, как у большинства моих клиентов.

Я – хирург. Но не в обычной больнице, и даже не в обычной частной клинике. Я – «подпольный» хирург. Мои клиенты – бандиты, криминальные авторитеты и бизнесмены, так или иначе связанные с теневой стороной экономики. Как я, выпускник медицинского университета, давший клятву Гиппократа и подававший огромные надежды в медицине, докатился до жизни такой? Да очень просто.

До определенного момента я был членом обычной среднестатистической семьи. Ну, хорошо, не совсем среднестатистической. Мои родители были уважаемыми и успешными врачами в городе, я пошел по их стопам.

Но в один день наша устроенная и благополучная жизнь перевернулась с ног на голову. Вернее, моя жизнь. Потому что остальных членов моей семьи в одну минуту не стало: автокатастрофа. Отец не справился с управлением и влетел под КАМАЗ. Вся моя семья, включая пятилетнюю сестренку, погибла на месте. Я остался совершенно один в шестнадцать лет. Спасибо одинокому дяде, старшему брату моего отца, он оформил опеку надо мной, спас от детского дома и настоял на учебе в университете, поддержав выбор медицинского. Однако, на мой взгляд, та история шита белыми нитками, и она до сих пор не дает мне покоя, несмотря на то, что прошло уже столько времени. На настоящий момент я все же оброс кое-какими связями благодаря своей профессии и постараюсь докопаться до истины во что бы то ни стало и наказать виновных.