Мадина

      Время от времени звучали немногословные тосты, которые произносились не вставая, раздавался стон соприкасающихся рюмок. Мад. тоже попытались было усадить, уговаривали сделать хотя бы глоток, налив в рюмку густой рубиновой жидкости из пузатой, непривычной формы бутылки с заграничной этикеткой. След. тост был за Алих. Держа перед собой полную рюмку и поглядывая на Мад, он с расстановкой, многозначительно произнес: - Предлагаю выпить за то, чтобы Аллах и впредь не лишал нас возможности сидеть вот за таким обильным столом, и чтобы обслуживала его всегда Мад. Друзья дружно поддержали тост, подкрепляя его острыми шуточками в адрес автора. - Что думаешь о его пожелании, Мад? Ведь его осуществлении в немалой степени зависит от тя, - улыб. тамада. - Думаю, Аллах услышит его, поскольку он произнес свое пожелание за столь угодным Аллаху занятием, - с напускной серьезностью ответ. Мад. Парни рассмеялись. - А ведь она вовсе не так проста, как нам показалось, - сквозь смех сказал тамада. - Ты слышишь? . . Ты понял? - повернулся он к Ал. Тот с улыбкой смотрел на Мад: - Так ты не одобряешь мой тост? Значит, осуждаешь нас за то, что выпиваем? Она с плохо скрываемой иронией взглянула на него: - Какое я имею право осуждать вас или запрещать вам что- либо? Просто не могу понять: при чем здесь Аллах? Мне кажется. . я считаю, что произносить его имя за выпивкой, а тем более вставлять в тост- просто надругательство над верой. - Слышали теперь? . . Вот так вам! - Ах. обвел улыбающихся друз. победным взглядом. - Какова моя сестричка? . . - Ты- то чему радуешься? Тебя все сказанное тоже касается, - поддел его рыжеусый сосед.

      - Да- а, Мад! Ты заставила нас гореть от стыда, - весело протянул тамада. - Видишь, как мы все покраснели. . - Это у вас не от стыда вовсе, а от смеха, - с улыбкой парировала Мад. - Она стояла у двери, изредка поглядывая на парней и удивляясь своей смелости и невесть откуда взявшейся непринужденности. - Ну мы- то- ладно, пусть от смеха, а вот друг ведь наш, можно сказать, совсем и не смеялся, а краснее меди стал, - кивнул рыжеусый на Ал. Тот сидел, зажав подбородок в кулаке, и не сводил с Мад. сощуренных глаз. Рюмки у него в руке уже не было- она стояла перед ним на столе, наполненная чуть не до краев. Мад. мельком взглянула на него, увидела, как он отвел от лица руку с массивным золотым перстнем- печаткой на безымянном пальце. "Перстень еще нацепил, как жен- на", - подумала неприязненно, а вслух сказала: - А друг ваш, насколько я могла заметить, и вчера был такой же. . красный. - Яй- яй, остынь малость. Ты слишком много воли даешь своему языку- тебе не кажется? А вдруг гостя обидит, оскорбит такая бестактность с твоей стороны! . . - Ах. с напускной строгостью глядел на Мад, но губы его растягивались в улыбке. - Как раз наоборот, - сказал Ал, откинувшись на спинку стула и глядя на Мад. - Из твоих слов я делаю вывод, что ты еще вчера обратила на меня внимание. Я оч. рад этому. . А таким стыдливым я стал с той мин, как впервые увидел тебя. Можешь вон у них спросить- они не дадут мне солгать, - кивнул он на друзей. - Да- да, можешь в этом ничуть не сомневаться! Могу поклясться, что он не только со вчер. дня стал таким красным, но и много лет уже такой, с самого рождения, - под общий хохот договорил рыжеусый. - Эх вы! А еще друзьями зоветесь. Вместо того чтобы поддержать- топите меня.