Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

«Мадлен, милая, пожалуйста, не забывай, как сильно мы все тебя любим. Мы будем продолжать бороться, солнышко, и будем продолжать искать тебя. Держись, Мадлен».

17 ARGUIDOS

Пятница, 7 сентября. После двухчасового сна мы стали готовиться к предстоящему дню. Мною овладело какое-то непонятное спокойствие. Добрых полчаса мы просидели на телефоне, сообщая родственникам и друзьям о нашем положении. Мы всем говорили, что, если у них есть желание высказать свое недовольство, они это могут сделать любым приемлемым для них способом. Никого не пришлось просить дважды. Все уже давно были вынуждены сдерживать свои чувства.

Нам на подмогу приехала Жюстин. Пока Джерри снова разговаривал с Бобом Смоллом, она стала звонить некоторым редакторам британских газет. Мы прекрасно понимали, что о нас будут говорить этим утром в Португалии, и Жюстин хотела заранее донести до британской прессы истинное положение вещей, чтобы она не просто повторила то, что напечатают португальские газеты.

Наконец настало время идти в полицейское отделение. Отчетливо помню, как я несколько минут молча стояла посреди гостиной. В голове у меня роились мысли. Когда в Великобритании станут известны эти новости, наверное, начнется что-то страшное… Наше правительство не потерпит этого. (Подумать только, прошло четыре месяца, а я оставалась такой наивной!) Полицейские могут меня пытать и бросить в камеру, но я не стану лгать… Я сделаю все, чтобы спасти Мадлен и сохранить семью… Я знаю правду, и Господь Бог знает правду. Остальное не важно. Все будет хорошо.

Я по-прежнему справлялась с эмоциями и чувствовала себя сильной.

Жюстин собиралась отвезти меня в Портиман. Джерри должен был приехать туда позже, ко времени его допроса. Я сказала Жюстин, что по дороге нужно будет заехать в «Оушен клаб». Из-за суматохи этого утра я слишком поздно обнаружила, что Триш решила отвести близнецов в их клуб, чтобы освободить нас от лишних хлопот. С практической точки зрения это, конечно же, было правильное решение, но я не могла уехать из Прайя-да-Луш, не повидавшись с ними. В конце концов, я даже не знала, вернусь ли сегодня к ним. Да, это означало, что я не успею к назначенному времени, но, помня о тех бесконечных часах, которые я просидела в этом чертовом полицейском отделении, мне было наплевать. Детей я нашла на игровой площадке рядом с рестораном «Тапас». Я бросилась к ним, стала целовать, крепко обняла обоих и шепнула: «Я люблю вас», думая про себя: «Господи, сделай так, чтобы я смогла вечером снова их обнять!»

В Портиман мы с Жюстин ехали на ее маленькой машинке. Несмотря на ожидавшее меня суровое испытание, я с трудом сдерживала улыбку, когда мы катились по дороге то на второй, то на третьей передаче, время от времени, как кенгуру, прыгая вперед. Эта поездка показалась мне бесконечной. Все, что происходило со мной тогда, напоминало сюрреалистическое кино, в котором могли происходить самые невероятные вещи. Впечатление это еще больше усилилось, когда перед поворотом к полицейскому отделению Жюстин остановила машину, достала из сумочки помаду и, глядя в зеркало заднего вида, начала подкрашивать губы.

Улица возле отделения снова была запружена людьми. Здесь толпились репортеры и обычные зеваки. Неожиданно я ощутила мощный выброс адреналина (должно быть, пробудились гены моих воинственных предков-ливерпульцев). Выйдя из машины, я, не замечая ничего вокруг, с совершенно спокойным видом и высоко поднятой головой направилась к входу. Странно, но я чувствовала себя в тот миг непобедимой. С того места, где собрались местные жители, раздались какие-то насмешливые выкрики, но я не обратила на них внимания. Полиция не занимается поиском Мадлен уже несколько недель, напомнила я себе. От одной этой мысли меня стала переполнять кипучая ярость. Нет, я не собиралась с этим мириться. Ни за что!

Жюстин осталась снаружи, чтобы сделать заявление для СМИ. В это время репортеры уже не хуже моего знали, что сегодня меня объявят arguida. Карлос, София, моя переводчица и Сесилия Эдвардс, британский консул, ждали меня внутри. У Карлоса на этот раз вид был уже не такой удрученный. Да и переводчица сегодня была более благосклонной.