Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

С новой волной отдыхающих прибыли и другие наши родственники: мать Джерри, Айлин, его брат Джон и сестра Триш с мужем Сэнди, плюс Майкл, муж моей двоюродной сестры Энн-Мэри. Свою младшую сестру Фил Джерри попросил остаться в Глазго, чтобы представлять интересы семьи в Великобритании и общаться с журналистами, которые уже разыскивали наших родственников, знакомых — любых, даже тех, с кем мы лишь здоровались на улице, — чтобы узнать новости и их мнение по поводу случившегося.

Компания «Марк Уорнер» предоставила в наше распоряжение еще два номера, чтобы разместить всех, кто хотел находиться рядом с нами. Было приятно чувствовать поддержку, хотя приезд новых родственников вызвал и новые слезы. Особенно тяжело было видеть, в каком отчаянии пребывают наши родители. У меня сердце разрывалось при виде наших убитых горем матерей или моего отца, страдающего болезнью Паркинсона, который, рыдая, весь затрясся и буквально рухнул на диван рядом со мной. «Прости меня! Я подвел тебя. Прости меня, прости!» — все повторял он. Конечно же, отец меня ни в чем не подводил, он просто, как и мы все, чувствовал себя совершенно беспомощным. То, что нашим родителям пришлось в их возрасте пройти через этот ад, уже само по себе преступление.

Помню, как однажды, обессилено опустившись на стул в нашем номере, я посмотрела через окно на море. Меня охватило необоримое желание броситься в воду и плыть что есть мочи прочь, пока силы не иссякнут где-нибудь посреди океана и вода не поглотит меня, избавив от этих мук. И я не держала это желание в себе, я говорила о нем каждому, кто заходил в комнату. Думаю, что и само желание это, и подобное его выражение были отзвуком моих терзаний.

Еще меня тянуло бежать не останавливаясь, куда-нибудь, куда глаза глядят, лучше всего на самую вершину Роша Негра. Почему-то мне казалось, что единственный способ заглушить боль внутреннюю — причинить себе боль физическую. Еще одним по-настоящему страшным проявлением моих чувств было жуткое слайд-шоу из ярких картинок, безостановочно мелькавших у меня в голове. Не в силах удерживать это в себе, я во весь голос кричала, что видела Мадлен, холодную и истерзанную, неподвижно лежащую посреди камней на огромном валуне. Сейчас, вспоминая об этом, я понимаю, насколько тяжело было моим друзьям и родственникам, в особенности родителям, видеть меня такой, но я ничего не могла с собой поделать. Все это должно было выйти из меня. Мне страшно думать о том, что было бы со мной в противном случае.

Минул еще один день, а новостей по-прежнему не было. Джерри сделал очередное заявление для прессы. И снова я вышла вместе с ним и стояла рядом, держа его за руку, пока он читал наше послание. Оно было коротким. Мы поблагодарили всех, кто пытался нам помочь, как в Португалии, так и в Великобритании, сказали, что рады тому, что ОСС теперь сотрудничает с португальской полицией, призвали поделиться любой информацией, которая поможет вернуть Мадлен, и поблагодарили представителей прессы за уважение к частной жизни нашей и наших детей.

В тот вечер местный католический священник отец Жозе Мануэль Пачеко вернулся в Луш и пришел к нам, чтобы морально поддержать нас. Мое первое впечатление о нем: очень жизнерадостный человек. Ничего против этого я не имею, но тогда, в нашем царстве скорби, его улыбка казалась неуместной.

На следующий день, 6 мая, — это было воскресенье, — несмотря на сильную слабость, я решила пойти на мессу. Когда я узнала, что в Португалии 6 мая — День матерей, для меня это приобрело еще более глубокий смысл. С той минуты, как исчезла Мадлен, я интуитивно обращалась к Господу Богу и Деве Марии, ощущая потребность молиться и призвать делать это как можно больше людей. Я была уверена, что это важно. Хотя в первые дни мне было трудно смириться с тем, что случилось с Мадлен и с нами, я не винила в этом Бога и не считала, что Он «позволил» этому случиться. Я просто не могла понять, почему Он не услышал молитву, которую я произносила каждый вечер: «Спасибо, Господи, за то, что в моей жизни появились Джерри, Мадлен, Шон и Амели. Пожалуйста, пусть у них все будет хорошо, пусть они будут здоровы и счастливы. Аминь!» Пусть у них все будет хорошо… Нужно сказать, что, произнося эти слова, я думала: пусть никто из них не свалится откуда-нибудь и не расшибет голову или пусть никто не попадет в аварию. Я даже помыслить не могла, что может произойти нечто более ужасное, что мой ребенок будет похищен. Подсознательно я считала, что моя молитва распространяется на все возможные случаи. Теперь же, не зная, где Мадлен и с кем она, я пыталась убедить себя, что Господь все равно ее оберегает.

В местную церковь Носса Сеньора да Луш, расположенную в центре поселка, мы пошли всей семьей, вместе с друзьями. Учитывая наше состояние и тот факт, что журналисты следили за каждым нашим движением, мы поехали туда на машине. Алекс Вулфол, понимая, что мы не сможем и шагу ступить без сопровождения прессы, отправился с нами.