Мадлен. Пропавшая дочь. Исповедь матери, обвиненной в похищении собственного ребенка

Когда мы около пяти вечера возвращались с пляжа, мне позвонила Шери Блэр, тогда еще супруга премьер-министра Великобритании (ее муж Тони через два дня подаст королеве прошение об отставке и уйдет с поста через месяц). Она была очень добра, хотела помочь, удивлялась тому, что о Мадлен по-прежнему говорят в новостях каждый день, но находила это вселяющим надежду. Разговор этот состоялся через пять дней после похищения, и, как оказалось, история нашей несчастной дочери еще долго не будет сходить с первых полос газет. В том разговоре Шери произнесла мудрые слова: «Что бы ни случилось, ваша жизнь уже никогда не будет такой, как прежде». Она упомянула, что ее подруга Кэтрин Мейер является основательницей организации «Родители и похищенные дети вместе» (РПДВ), и сказала, что свяжется с ней от моего имени. Разумеется, я спросила у Шери, может ли британское правительство чем-то помочь португальской полиции или как-то ускорить поиски Мадлен. Я не хотела поставить ее в неловкое положение этим вопросом, и наверняка она это поняла. Мы были в таком отчаянии, что я просто не могла не воспользоваться такой возможностью.

Нам дали ключ от церкви, чтобы мы могли приходить и молиться там, когда у нас возникнет желание. Нам был очень дорог этот оазис покоя и уединения. Как-то раз, кажется, это было в тот же вторник вечером, когда мы молились в Носса Сеньора да Луш, Джерри посетило поразительное видение. Он вдруг увидел перед собой длинный, светящийся в конце туннель. Ему представилось, будто он вошел в этот туннель, и пока он по нему шел, туннель становился все шире, а свет — все ярче. Никогда прежде с ним не случалось ничего подобного, и он истолковал это как знак, указывающий на то, что мы должны как можно скорее сделать все, абсолютно все, что в наших силах, чтобы самим найти Мадлен. С того дня Джерри не покидала уверенность в том, что мы не должны ограничиваться обращениями и воззваниями, пассивно ожидая, что ее кто-то приведет домой. Нам нужно было проявить инициативу. Он сразу же поделился со мной этим откровением и попытался объяснить, какой ему в этом увиделся смысл. Мы должны были немедленно, не теряя ни минуты, собрать все доступные нам средства и начать действовать.

Видение (как это назвать по-другому, не знаю) в этой прекрасной маленькой церкви оказало огромное воздействие на Джерри. Именно оно послужило толчком к началу кампании по поискам нашей дочери.

На следующее утро, едва проснувшись, Джерри начал действовать. Первым делом он встретился с послом Джоном Баком. Также он поговорил с министром иностранных дел Маргарет Бекет. Он попросил обоих как-то поспособствовать расследованию и поискам, которые, как он им сказал, могут и должны вестись активнее и тщательнее. Уверена, что они и сами это знали. В тот же день он обратился ко многим друзьям и коллегам с просьбой хорошо подумать, что может помочь нам найти Мадлен. Кто может помочь ее найти. «Вспомните всех своих знакомых. Вспомните знакомых своих знакомых. Может быть, они могут что-то сделать».

Весь день Джерри не отнимал от уха мобильный телефон. Помню, я даже почувствовала некоторое раздражение от того, что он был так занят. «Почему боль от потери Мадлен не терзает его так, как меня?» — думала я. Он просто воплощал собою охвативший его накануне вечером порыв сделать все возможное — эта фраза, произнесенная им в обращении к прессе в конце недели, превратилась в своего рода девиз, обобщающий лозунг движения, которое он организовывал. Я буду всегда гордиться им и испытывать благодарность за его решительность, старание и упорный труд в то время, когда боль еще не утихла, а раны на сердце продолжали кровоточить. И хотя конечная цель всей этой работы пока еще не достигнута, нет сомнения, что без этого мы (и Мадлен) сейчас были бы гораздо дальше от ее достижения, и кто знает, какие плоды она еще принесет?