Мадонна

В своем удивительном видео «О, отец» Мадонна предлагает миниатюрную версию «Citizen Капе». Здесь все: и снежок, и детские сцены, и кинематографическое мастерство. Она сумела сократить значительный сюжетный фрагмент из фильма до размеров одного видеоклипа, в котором можно уловить мысль, что неумение взрослого человека выразить свою любовь, может быть происходит оттого, что ребенком он потерял любовь отца. Сохранен весь радиус сценарного действия. Знаменитое последнее слово, произносимое Кэйном, «Rosebud» [128], когда он роняет из рук снежок, ведет к сцене из его детства: к снегу, санкам, названным «Rosebud», запомнившимся ему, как и тот день, когда он утратил любовь своей матери. Мадонна использует все эти образы с целью перенести нас в Мичиган — в декабрьский снежный день, когда у нес умерла мать. Чрезвычайно впечатляюще, но в концерте Мадонна заходит еще дальше, развивая эту же версию, но в религиозном освещении. Ее родной отец становится ее духовным отцом, священником, с которым она начинает эротический танец. Затем Мадонна опускается на колени па молитвенную скамеечку, то гущ как священник дергается перед ней. Она поет: «О, отец, ты никогда не хотел причинить мне боль, почему же я убегаю от тебя?» Хореография заставляет священника исполнять танец мастурбатора, которого ласкает цепь его кадильницы, причем дымящейся. «Ты не можешь меня ранить, я убежала от тебя, я никогда не думала, что буду способна на это». Мадонна вырывается из рук священника, который начинает молиться. Затем она возвращается и обнимает его. Он отталкивает ее. Эти эпатирующие образы вызывают воспоминания о скандалах, которые сотрясали американскую католическую церковь, когда некоторые ее священники обвинялись в частых сексуальных насилиях над молодыми католичками своих приходов. Этот шок — спектакль в финальном сопровождении песни Мадонны о ее детстве — оканчивается тем, что звезда срывает с себя все кресты и покидает церковь. Это одуряющее смешение мирского и священного, этот коктейль Мадонны — именно то, что привлекает её и в Эвите.

На пресс-конференции, происходившей в Буэнос-Айресе 7 февраля 1996 года, Мадонна объявляет: «Люди принимают Эвиту Перон или за святую, или за демона. Поэтому я действительно имею с ней сходство».

Глава X МАДОННА НОВОГО СВЕТА

«Это мадонна Нового света, она превращает в золото все, к чему прикоснется» [129].

Вся проблема в том, что в постановке «Эвиты» Алана Паркера отсутствует эта фраза. В музыкальной комедии, которая была создана как будто специально для Мадонны, они захотели уменьшить вокальный и визуальный план, якобы ориентируясь на свою звезду, для чего перечеркнули первоначальное либретто со всеми замечательными фразами, которые подчеркивали сходство Эвиты Перон и Мадонны Чикконе. Мадонне так никогда не пришлось услышать о себе, что она — «Мадонна Нового света»… В фильме она становится «Богоматерью Нового света»… Это не вина наших звезд, дорогой Брутюс, это наша вина. Или, в данном случае, это ошибка режиссера. Алан Паркер мог бы стать идеальным человеком для постановки «Эвиты». Принимая во внимание его «The Wall» («Стена») группы «Pink Floyd» и «Committments» («Заключение под стражу»), не забывая «Fame» («Молва») и «Bugsy Malon», можно считать, что Паркер доказал свою одаренность по части постановок музыкальных фильмов. От сюрреализма к реализму, от кошмарной ирреальности «The Wall» до натуралистических репетиционных залов «Committments» Паркер всегда умел найти внешнюю форму, предельно соответствующую музыке, которую он представляет. От рисованного безумия «Bugsy Malon» со звуковой дорожкой Пола Уильямса, пародирующего американскую музыку времен «сухого закона», до улиц современного Манхэттена из «Fame» Паркер не сделал ни одного неверного шага.