Мадонна без младенца

Василий совсем приуныл. Да еще и бывший банк в покое его не оставляет, миллиона, что заплатил, им мало, требуют всю сумму, все семь с половиной. «Не хотелось бы, – медовым голосом поет начальник службы безопасности, – крайних мер принимать».

Дома тоже покоя нет. Не зря он тревожился, когда жена очертя голову кинулась в свою аферу. Как оно дальше пойдет, непонятно, но пока – на раннем сроке беременности – Аля чувствовала себя ужасно. Приходилось ее утешать, подбадривать, таскать чай в постель. Хотя потакать женушкиным капризам нет ни малейшего желания, у самого на душе кошки скребут.

Да еще и Верка – в роли хозяйки их судьбы, заказчицы! – с каждым днем становилась все безумнее.

Последняя ее выходка: устроила засаду возле их подъезда. Дождалась Аллу – та возвращалась из супермаркета. Выхватила из рук пакеты, достала из кармана весы, взвесила покупки и начала вопить, что супруга целых шесть килограммов несет. Хотя беременным больше пяти поднимать нельзя.

Такой крик подняла, что Вася из квартиры услышал, сломя голову помчался спасать жену и еле удержался, чтоб не врезать несносной Верке промеж глаз.

Аля же – прямо ангел! – перед подружкой своей стелется, извиняется, клянется, что «больше такого не повторится». Лишь когда Вера наконец милостиво бросила: «Прощаю в последний раз» и отбыла, Алкины нервы сдали. Еле добрела до квартиры, рухнула на диван, разрыдалась, Настюшка за компанию тоже в слезы… Настоящий, в общем, дурдом.

И выпить, нервы успокоить не с кем. Раньше они с Аллочкой обожали перед ужином устроиться в гостиной, в креслах смаковать хорошее вино, обсуждать, как прошел день. Но теперь – хотя Василий и убеждал жену, что беременным сухое красное в небольших дозах даже полезно – Аля составить ему компанию отказывалась. «Вдруг Верка неожиданно явится, как она любит. Унюхает запах, опять скандал закатит…»

И все отчетливее понимал Василий, что своим проигрышем не только карьеру похоронил. Еще и семью теряет. Как, оказывается, тонка грань! Совсем недавно он, кормилец, возвращался с работы домой в свой уютный, любимый мирок. А теперь – ни работы, ни милых семейных вечеров. И останется ли у них дом — зависит от посторонних людей, от Веры с Игорем. Изволят те честь по чести оплатить Алины услуги – квартиру удастся сохранить. Но вдруг заказчиков что-то не устроит? Как они себя поведут, если, не дай бог, на свет появится ребенок ненадлежащего качества? По контракту вроде бы обязаны все равно заплатить Алле в полном объеме. Но на деле, Вася не сомневался, Вера приложит все силы, чтоб от обязательств своих уклониться. Еще и на них с Аллой повесит своего уродца.

Читал он историю (времени теперь много было), как у суррогатной матери родился ребенок с синдромом Дауна. Биологические родители от младенца быстренько отказались. А суррогатная мать испугалась, что воспитывать инвалида придется ей, и из роддома просто сбежала. В итоге ребенок мало, что оказался сиротой, еще и под программу усыновления не подпадал. Потому что, если нет официального отказа матери, передать младенца на воспитание в другую семью невозможно.

Но Аллочка-то его – дама ответственная. Малыша – пусть чужой, пусть больной – на произвол судьбы не бросит. Притащит домой, каким бы убогим он ни был. Мрак!

Право слово, хоть снимай из банка их единственный капитал, миллион с небольшим, и – пан или пропал! – отправляйся с ним в казино. Вдруг повезет? Рисковать ставить на номер он, конечно, не станет, но осторожненько, на простые шансы, отыграться попробовать можно.

Но, прежде чем решаться на крайние меры, решил пойти на поклон к Артёму.

…С Артёмом они были знакомы еще с института, и тогда же зародился их вечный спор. Вася утверждал, что работать (и делать карьеру) нужно на службе у частного капитала. Артём же считал, что куда больших высот достигают те, кто пашет на государство. «Ага, чиновники в собесе, – веселился Вася, – или клерки в мэрии». «Но любой клерк, если у него голова на плечах, когда-нибудь дорастает до начальника департамента!» – возражал приятель. «Если есть связи, – парировал Вася. – А если их нет – выкинут тебя при первой же возможности. Или, того хуже, под статью подведут».

В итоге каждый остался при собственном мнении. Василий сразу после института пошел экономистом в коммерческий банк. Артём тоже экономистом, но в префектуру.

До недавнего времени в дружеском противостоянии уверенно побеждал Вася, но теперь – что ж, придется признать свое поражение. Лишь бы однокурсник помог.

…Встретились, выпили, поговорили. Василий честно обрисовал ситуацию. Артём задумчиво молвил:

– Я могу, конечно, взять тебя в свой отдел. Но оно тебе надо? Зарплата – гроши. Карьерный рост – в очень отдаленной перспективе.

– А что мне делать-то, если в частный бизнес теперь не берут? – грустно усмехнулся Василий.

– Нет, дорогой. Уж если клял государеву службу, будь последовательным, – покачал головой однокурсник. – Да и что в ней хорошего? Прозрачные доходы, налоговая декларация на всеобщее обозрение…

И предложил другой вариант: