Мадонна Фьора, или Медальон кардинала делла Ровере (СИ)

Она подышала немного на ладони, потерла их одну о другую, а потом резко сняла повязку. Зашипела. Да-да, еще вчера он бы сказал — шумно выдохнула, а сегодня был уверен — зашипела.

— Что там, Элоиза?

— Ничего хорошего, — ответила она. — Лежите и не мешайте мне, договорились? Я попробую что-нибудь для вас сделать, вдруг получится?

* 9 *

Она на самом деле умела. Более того, ее учили не только и не столько обрабатывать раны, сколько зашивать, заживлять, заращивать, и приводить в изначальный вид самые разные части человеческого тела. С детства она слышала, что большие способности обязывают к большим делам, и поэтому безропотно училась. Она могла снять спазм и воспаление, почистить рану, восстановить сломанную кость и еще кое-что. Ее учили требовательно и тщательно, и преподаватели не были виноваты в том, что после окончания школы в женском монастыре Санта-Магдалена она не занималась медициной, разве что иногда по мелочи помогала кому-нибудь из близких людей. Сейчас она сначала увидела, что Марни не спал, а потом прислушалась и поняла, что он не спит потому, что его беспокоит рана. И решила посмотреть — может быть, там нужно что-то сделать? Может быть, она сможет? Все лучше, чем сидеть, таращиться в темноту и снова переживать тот выстрел.

Марни все пытался извернуться и посмотреть, что происходит, но она вспомнила, чему ее учила кузина Доменика, и аккуратно, но настойчиво вернула его голову на подушку. Теоретически можно было погрузить больного в сон, но практически она о такой возможности просто не вспомнила.

Под повязкой Элоиза увидела ту самую плохо обработанную рану. Края намокли, покраснели, скорее всего боль была не фоновая ноющая, а дергающая, как же с ней спать-то! Взяла на столике вату и спирт.

Марни сощурился.

— Я постараюсь аккуратно, — она бросила на него взгляд стремительный и серьезный.

Придержала кожу вокруг раны пальцами левой руки, посылая обезболивающий импульс, а второй рукой взялась обрабатывать края. Оказалось, что левая рука плохо помнит, что и как нужно делать. Так ведь и было, пальцы правой всегда были гибче и восприимчивее, а без практики все стало совсем плохо. То есть простейшая операция блокировки боли требовала слишком большого сосредоточения. Элоиза на мгновение прервала процесс, взяла ватный тампон в левую руку, а при помощи правой блокировала чувствительность. Как только кузина Доменика ухитряется серьезные операции без наркоза делать, это сколько же сил нужно!

После уменьшения боли стало проще — она обработала рану до конца, уже нормально двумя руками, сделала новую свежую повязку.

— Ну как? — посмотрела внимательно на него.

Он выглядел так, как будто принес на высокую гору большой и тяжелый мешок. Вероятно, мешок был с сокровищами, потому что Марни улыбался.

— У вас необыкновенные руки, Элоиза, — проговорил тихо, взял ее ладонь и поднес к губам пальцы. — Карло никогда не мог сделать так легко. И болеть совсем перестало.

— Значит, я еще помню, как это делается, — она пожала плечами, встала, вернула на место простыню. — Спите, — и вернулась обратно в кресло.

Он на самом деле уснул. Мгновенно провалился в сон. А она посидела, погоняла шарики в телефоне, постояла у окна, посмотрела в темноту. Потом пошла к столу, налила коньяка, выпила. Процесс лечения отвлек ее от раздумий, но с ног не свалил, поэтому она бродила по комнате и думала — может быть, она могла не ранить, а сделать что-то еще? Подчинить? Парализовать? Заставить смотреть в другую сторону? Просто выстрелить в воздух? Так он бы не отреагировал, он так визжал, как будто был не в себе.

— Элоиза, — вдруг услышала она и вздрогнула от неожиданности.

Оглянулась. Марни проснулся и шевелился.

— Снова болит? — она поставила бокал на стол.

— Подойдите-ка сюда, — сказал он таким тоном, что она сама не поняла, как послушалась. — Сядьте. И смотрите на меня, а не на мою ногу, — он приподнялся, оперся на локоть и внимательно смотрел на нее. — Я правильно понимаю, что вам не дает покоя ваш меткий выстрел? — и так вцепился в нее взглядом, что она не смогла уйти от ответа.

— Да, вы правильно понимаете.

— Тогда и вы должны понимать, что в таких случаях или — вы, или — вас. Я лично очень рад вашей меткости, потому что иначе могло сложиться так, что мы бы сейчас с вами не разговаривали. Псих с оружием — это ещё хуже хладнокровного меткого стрелка. Не знаю, в кого бы он стрелял, в вас или в меня, это было бы равно неприятно. Вы очень облегчили Лодовико спасательную операцию, вы это понимаете? У нас благодаря вам было ощутимое преимущество, это позволило нам выйти из ситуации без потерь. Ясно?

— Ясно.

— А теперь принесите коньяка. И себе тоже. Пожалуйста, — добавил он секунду спустя.

Она повиновалась — встала, налила еще в один бокал, принесла свой и вернулась. Он взял у нее бокал и широко улыбнулся.

— Вы… довольны? — удивилась она.