Мадонна (сборник)

Нет личной жизни,
от прочих отличной,
личной,
первичной…

Ах, аналитики – все о политике!

Нет жизни личной.

Сердце не тянет,

быть уже хочет
просто копилкой.
И не заглянет
кто-то с цветочком
или с бутылкой.

Нет личной жизни!

Больше не светит
в мощном и малом.
Нет личной жизни.
А у соседей —
прямо навалом!

Я их, должно быть, возненавижу.

Озноб по коже!
Я поцелуи сквозь стену слышу.
Но всхлипы – тоже…
Стала ученей
и защищенней
в мире фальшивом.
Может, и черт с ней,
пустой, никчемной
личною жизнью?!

Но все клокочет,

закатам прочит,
чем стать могли бы.

Ведь поцелуи

все-таки громче
звучат, чем всхлипы!

Нет личной жизни.

Вкус потеряла
к цели движенья.
Нет личной жизни!
Смотрю сериалы…
Жду продолженья.

«Хочу сказать, как я тебя люблю…»

Хочу сказать, как я тебя люблю,
как все еще люблю, забыть не в силах, —
в восторге и в слезах невыносимых,
люблю – как боль смертельную терплю.

Хочу сказать – но все в себе крушу.

Хочу – лишь благодарно, без укора! —
но слово – приговор. Я приговора
не подпишу себе, не подпишу…

«В море горя и любви…»

В море горя и любви,
больше не в долгу,
я сжигала корабли —
и ещё сожгу.

Корабли твои, мои…

А когда я жгла,
было больше, чем в любви,
света и тепла.

«Забыла все, сумела все забыть…»

Забыла все, сумела все забыть.
Подумаешь – переболела корью!
Срастила перелом… Еще не горе!
Но не могу в башку дурную вбить:
ну как ты научил меня любить,
когда не знаешь, что это такое!

«Мой друг ругал свою жену…»

Мой друг ругал свою жену
с ее укладом праведным.
Он объявил жене войну
по всем военным правилам.

За то, что видит в нем врага,

в широком и размашистом,
за то, что чересчур строга
к его дружкам, рюмашечкам.

Когда б хоть что-нибудь пила! —

и в этом жизнь семейная.
Задержишься – аж досветла
ждет с каплями Зеленина.

Мой друг ругал свою жену,

несносное создание,
и ставил ей одной в вину
он все ее страдания.

Он ей в отместку шел в кино

один. А с ней – не хочется!
…Мой друг, не знаешь ты давно,
что значит – одиночество.

«Забыла любовь. Ее голос поющий…»