Мадонна (сборник)

Дублерша

Мне жалко все-таки дублершу,
не ту исправную долбершу,
что – точка в точку, как пароль, —
перенимает у премьерши
ее божественную роль.
Мне жалко ту, что стала б лучшей,
когда бы ни капризный случай…
А впрочем, не его вина.
Был тренер убеждён: «Добьёшься!»
Ну а талантливость – дублёрша,
и вот срывается она.
Талантливость – не для сравнений.
Талантливость полна сомнений,
порой ломающих хребет.
Ей не укажешь, не прикажешь,
ее финалов не предскажешь,
в её провалах – блеск побед.
Куда тягаться ей с машиной,
хоть скучной, но непогрешимой?
Она – рисковая душа…
Не рассчитала, сдали нервы.
Что ж, воздадим по праву первой:
та в самом деле хороша.
И всё ж да здравствуют дублёрки
с небес ликующей галёрки,
чьё золото вдали пока.
Оно звенит весенним звоном,
оно плывет над стадионом,
до срока прячась в облака.

И та дублёрочка в гримерной,

которой, с точностью гравёрной
творя тот долгожданный грим,
шепнет растроганно гримёрша,
что и сама была дублёрша,
что этот миг неповторим!

И та, Великая Вторая…

Сигналы Первой, замирая,
она ловила – всей собой.
А что же во вселенной больше?
Моя земля, моя дублёрша,
отважный шарик голубой!

Да здравствует всё то, что – завтра,

что обжигающе внезапно
и ново, как рожденье дня!
Я знаю: словно пули в дуле,
вы и во мне гнездитесь, дубли
меня —
талантливей меня!

«Женщина в мире – шлюпочка в море…»

Женщина в мире – шлюпочка в море…
Руки на весла брошены… Но —
кто он? Не знаю: мой ли, не мой ли?
Вижу начало. Дальше – темно.

Вижу начало. Жажду. Желаю.

Верю туманной дали морской.
Разве на свете раньше жила я?
Разве была я раньше такой?

Что – моя сила? Что – мое право?

Силу и право не окрыля,
белый кораблик, как же ты плавал?
Сам себе – парус, сам у руля…

Небо в огромных радостных звездах.

Та вот спорхнула прямо со лба.
Шлюпочка в море… Руки на веслах.
Сколько ни будет – это судьба.

Шлюпочка в море. Руки на веслах.

Ветер счастливый весело пьян.
Воздух любви, хрустальнейший воздух!
Вижу начало… Дальше – туман.

Любовь

Лоле Звонарёвой

Шагает по земле неброско,
но,
пусть – ни выправки, ни роста,
и глаз – невинно-голубой,
любовь есть ринг,
почище бокса,
страшней,
чем рукопашный бой.

Мы синяки свои залечим.

Мир, слава Богу, переменчив.
И руки больше не в крови…
Всё безопасней, проще, легче.
И есть покой. И нет любви.

«Был день прозрачен и просторен…»