Мадонна (сборник)

Дела не то чтобы плохи,
но требуют участья…
Друзья мои, а вы глухи,
хотя глухи от счастья.

И наконец-то поняла,

как было вам со мною,
когда и я сама была
за тою же стеною…

По телефону воркотня

мне объясняет явно,
что вы не слышите меня,
хоть не чужая я вам.

И я смиряюсь, я смирюсь,

как будто все, как надо.
И вашим смехом я смеюсь,
успехам вашим рада.

А что же делать мне с моим

не то чтобы несчастьем?
Не сладила я нынче с ним,
пусть проходным, нечастым…

Но я воспряну, соберусь,

я отгорюю горе,
скажу как в книжке:
«Здравствуй, грусть!» —
и грусти дверь открою.

Моя печаль, моя беда,

водоворот – воронка!
Все смоет полая вода,
вся боль – до поворота.

И скоро поредеет мгла,

и, словно луч рассвета,
взойдет: «Печаль моя светла»,
придет: «Пройдет и это…»

«Была моложе и куда как строже!..»

Была моложе и куда как строже!
Да затупился яростный кинжал.
Люблю друзей,
но и врагов, похоже,
почти люблю, поскольку мне их жаль.

Друзья, ведь вы мои делили муки…

Враги, спасибо, что мой день не тих…
Так будьте все, живите, грейте руки
на горестях и радостях моих!

«Умер тот, кто обидел однажды…»

Умер тот, кто обидел однажды —
мимоходом, легко, на бегу,
и томило подобие жажды:
отплатить, не остаться в долгу.

Только смерть все акценты сместила.

Не могу я о нем не грустить.
Я жалею его, я простила!
…Надо было при жизни простить.

«Этого хотела?..»

Этого хотела?
Этим замкнут круг?
Верность телу тела.
Верность губ и рук.

Не добрососедства —

плотью во плоти!
Ну а сердцу – сердца,
верность сердцу сердца?
Нет? Так и плати!

Верность вере в верность —

это ли грешно? —
на неоткровенность —
верить все равно!

Этого хотела

в шатком шалаше?
Верность телу тела…
Ну а делу – дела,
а души – душе?

Вот и покатилось,

и – на слом, на слом!
Вот и поплатилась.
Ну и поделом!

Жизнь – цена и мера.

Велика цена.
Но, коль что умела,
так платить сполна.

И плачу – не трушу.

Как забытый храм,
отворяю душу
душам и ветрам.

И, светло надеясь

в новый день весны
на святую ересь
этой новизны,

милые, земные, —

как судьбу свою, —
чьи-то позывные
сердцем узнаю.

«За тех, чей чуждый взгляд ожег…»

За тех, чей чуждый взгляд ожег
спесиво,
чтоб мой нашел, настиг, как шок, —
спасибо!
За безмятежность душ и глаз,
за силу
всего, что засветилось в нас,
спасибо.
За то, что больше, чем дано, спросила
с небес, прихлынувших в окно,
спасибо.
За тот огонь, что для огня
спасли вы, —
все, не любившие меня, —
спасибо!

Самоанализ