Мадонна в меховом манто

Так прошло много лет. И вот вчера, в субботу, произошел случай, всколыхнувший всю мою душу… Я вернулся с работы, разделся. Но тут вдруг ко мне подошла жена. «Завтра все магазины закрыты! Ты уж сходи, пожалуйста, купи, что надо», - попросила она. Я нехотя оделся и отправился на рынок. Было довольно жарко. По улицам прогуливалось множество людей в тщетной надежде отыскать прохладу. Закончив покупки, я влился в людской поток и с пакетами под мышкой медленно побрел назад. Возвращаться домой обычным путем, по рытвинам и колдобинам, на этот раз мне не захотелось, и я решил сделать небольшой крюк по хорошей дороге. Стрелки на уличных часах показывали шесть. Вдруг какая-то женщина схватила меня за руку:

- Герр Раиф!

От неожиданности я вздрогнул и чуть было не бросился наутек. Но женщина держала меня очень крепко.

- Нет, нет, я не обозналась. Это вы, герр Раиф! Господи, как вы изменились! - кричала она на всю улицу.

Я медленно поднял глаза и, еще не видя ее лица, угадал по необъятно широкой фигуре, что это фрау Тидеманн. Да и голос ее ничуть не изменился.

- Это вы, фрау ван Тидеманн? - воскликнул я. - Вот уж никак не ожидал встретить вас в Анкаре!

- Вы ошибаетесь. Я уже не фрау ван Тидеманн - фрау Доппке!.. Ради мужа мне пришлось пожертвовать приставкой «ван», но думаю, что я оказалась не в проигрыше!

- Поздравляю! Значит…

- Да, да, ваше предположение верно!.. Вскоре после вашего отъезда мы тоже покинули пансион… Разумеется, вместе. Уехали в Прагу…

При этих последних словах сердце мое екнуло. Я был не в силах сопротивляться внезапно нахлынувшему потоку чувств, которые, казалось, навсегда угасли. Но что у нее спросить? Ей ведь ничего не известно о моих отношениях с Марией. Как она истолкует мой вопрос? Не полюбопытствует ли, откуда я знаком с Марией? И что она мне скажет! Не лучше ли оставаться в полном неведении? Прошло больше десяти лет, - к чему ворошить прошлое?

Мы все еще стояли посреди улицы, и я предложил:

- Зайдем куда-нибудь, посидим! У нас ведь есть о чем поговорить. До сих пор не могу поверить: вы - и вдруг в Анкаре.

- Посидеть, поговорить было бы неплохо, но я тут проездом, поезд отходит меньше чем через час… Как бы не опоздать… Знала бы, что вы живете в Анкаре, непременно разыскала бы вас. Мы приехали вчера ночью.

Только сейчас я заметил, что рядом с ней стоит бледная девочка лет восьми-девяти.

- Это ваша дочь? - спросил я с улыбкой.

- Нет… Родственница!.. Мой сын учится на юридическом факультете.

- Вы до сих пор советуете ему, какие читать книги?

Она поняла меня не сразу, потом, вспомнив, улыбнулась:

- Да, все еще приходится давать ему советы, но он уже к ним не прислушивается… Тогда он был совсем маленький… Лет двенадцати… Господи, как быстро бегут годы!.. Как быстро!..

- Но вы совсем не изменились!

- Представьте - и вы тоже!

Я вспомнил ее возглас при нашей встрече, но ничего не сказал.

Мы шли рядом. Я никак не решался спросить ее о Марии Пуд ер и болтал о всяких пустяках.

- Вы так и не сказали, как попали в Анкару…

- Сейчас объясню. Мы здесь только проездом. Мы проходили мимо открытого кафе, и я уговорил ее выпить лимонада.

- Мой муж сейчас в Багдаде… Вы же знаете, он торговец колониальными товарами, - снова заговорила она, присев на стул.

- Но Багдад, помнится мне, не немецкая колония!

- Знаю, дорогой… Но мой муж занимается торговлей тропическими товарами. В Багдаде он закупает хурму.

- И в Камеруне он закупал хурму?

Фрау Доппке посмотрела на меня осуждающе, и я понял, что допустил бестактность.

- Если это вас так интересует, напишите ему письмо. Торговля не женское дело.

- А сейчас куда вы едете?

- В Берлин… Соскучилась по родине… К тому же, - она кивнула головой в сторону бледной девочки, которая сидела с ней рядом, - надо отвезти ее домой… Она очень слабенькая, на зиму мы брали ее к себе.

- И часто вы ездите в Берлин?

- Два раза в год.

- Отсюда можно заключить, что дела у герра Доппке идут неплохо.

Она рассмеялась.

Я все не решался спросить о Марии. И не из природной робости, а из страха перед тем, что услышу. Казалось бы, не все ли равно? Все мои чувства давно умерли. Чего же я боюсь? Вполне вероятно, что и Мария нашла себе какого-нибудь Доппке. А может быть, она все еще не замужем, продолжает искать «мужчину, который ее поймет». И уж наверняка даже забыла мое лицо.