Мадонна

У Мадонны складывается впечатление, что какой-то злой дух заставляет ее снова пережить в своей жизни незабываемые появления Флипа в средствах массовой информации. Невероятное решение Кауффмана стало частью той реальности, над которой она так смеялась в прошлом, когда смотрела карикатуры на темы судопроизводства в «Laugh-in». Теперь она почувствовала «на своей шкуре» серьезность социальной сатиры, представляемой Флипом, которая обнажает проблему жертв правосудия: страдания черных, попавших в руки самоуправной, надменной и бесконтрольной судебной системы. Да, она всегда говорила и может повторять без конца, что «чувствовала свою близость к черным сотоварищам в борьбе против угнетения».

Нацелившись начать год с сенсации, телевизионные камеры заполонили судебные кулуары 2 января 1996 года. Когда телеоператоры, которых Мадонна часто называет stalkerazzi (сталкерацци)[124], не заняты съемкой присутствующих блондинок, они проводят свое время, задавая вопросы тем, кто распускает слухи. В воздухе летают сенсационные новости. Мадонна должна показаться, иначе ей грозит тюрьма. И однако, когда судья Жаклин А. Коннор стучит своим молоточком, требуя тишины, камеры все еще не могут поймать в объектив лицо звезды. Ропот не умолкает. Те из «сталкерацци», которые хотят показаться посвященными в тайну, утверждают, что Мадонна где-то тут, сидит в зале слушания, перед их глазами, но абсолютно неузнаваема благодаря великолепной маскировке. Они ссылаются на ее дружбу с Майклом Джексоном, о котором говорят, что он лично учил Мадонну искусству изменять свои черты с целью дурачить даже самых внимательных съемщиков. Эта информация побуждает журналистов, наделенных богатым воображением, вспомнить, что она также работала с Вуди Алленом, который на слушании «Bananas», где он также выступал свидетелем, появился в облике полной брюнетки, представившись директором FBI[125] Д. Э. Гувером. Когда его (ее) спросили, почему он (она) появился (лась) в суде в облике женщины, он (она) ответил (а): «У меня так много врагов». С насмешливым усердием камеры начинают показывать крупным планом всех мужчин, входящих в зал. Мадонна в облике мужчины на заседании? Надо же, сработало.

Впрочем, настоящая история не менее сенсационна, чем эти бредовые выдумки репортеров. Несмотря на предположительные предсказания, а главное, на распоряжение судьи Кауффмана, Мадонна опять отказывается присутствовать в суде. С того самого момента, как судья Коннор ударяет своим молоточком, она рискует быть арестованной и заплатить штраф в пять миллионов долларов. А что с судьей Кауффманом? Он вел предварительное заседание, но сам процесс будет проходить под председательством судьи Коннор. И Мадонна хочет воспользоваться ситуацией. Еще раз она присылает своего адвоката для объяснения причин, по которым она отказывается от присутствия на судебном заседании. Но на этот раз она использует совершенно другую стратегию.

Первое, о чем Девитт просит судью Коннор, чтобы во время дачи показаний Мадонны обвиняемого Хоскинса вывели из зала судебных заседаний. Объяснив, что его клиентка готова даже рисковать свободой, если такова плата за то, что она хочет защитить себя. Девитт просит судью объяснить, как расценивать тот факт, что суд принуждает его клиентку сделать именно то, чего и хочет Хоскинс. Мадонна убедительно просит суд не давать этому агрессору то, что она сумела ему не дать. Адвокат напоминает суду, что Хоскинс «хочет смотреть на нее, в ее глаза, чтобы увидеть, какое он производит на нее впечатление». Это как раз то, на что рассчитывает такая порода людей: они хотят, чтобы чья-нибудь жизнь зависела от них, и получают удовлетворение от того, что могут наблюдать за своей жертвой и наслаждаться произведенным эффектом. Это единственный способ изменить роли. Только в этом случае, и не раньше, они могут контролировать свою жертву, которая владеет всеми мыслями агрессора.

Стремясь преподнести суду то, что ей объяснили ее собственные психоаналитики об этом феномене, связанном с известностью выбираемых жертв, Мадонна с помощью своего адвоката передает информацию для судьи Коннор, раскрывая простоту мотива обвиняемого: «Он хочет увидеть страх, который он во мне вызывает».