Маджуро

Во дворце главный медик отдал его в распоряжение своего секретаря, поручив отмыть, продезинфицировать и накормить. Лучше бы кормление шло первым пунктом, потому что «отмыть и продезинфицировать» заняло намного больше времени, чем мог себе представить Лука-мальчик.

Его снова обрили, хотя после бани и отрасти-то толком ничего не успело, и облили чем-то настолько вонючим, что слезы потекли ручьем. Потом обсыпали едким порошком и заставили терпеть, а метаморфизм орал об агрессивной среде и токсичных веществах по всему кожному покрову. Лука запретил способности синтезировать нейтрализаторы, которые она собиралась выпускать через кожные поры, оценив затраты энергии. «Ничего, потерплю», — решил он.

Когда жгучий порошок смыли, его повели в баню. Там с ним возилась какая-то жирная тетка в фартуке на голое тело и с ужасной одышкой: остригла ногти, долго терла песком и бронзовым скребком, сдирая не только грязь — или даже вообще не грязь, а кожу. Здесь метаморфизм среагировал без предупреждения и не только отрегенерировал кожный покров, но и подъел часть скребка.

Толстуха после помывки все не могла понять, каким образом тот наполовину стерся, и лишь вымолвила:

— Перестаралась чота я…

Разинув рот, она оглядела мальчика, но повреждений не нашла. Лука старательно отводил взгляд от арбузных грудей и не жаловался.

После помывки его, наконец, отправили в выделенную комнату в крыле прислуги. Туда же в два захода принесли ужин: ничего изысканного на взгляд странника, но райская пища для вчерашнего нищего калеки. А главное, ее было много!

Так вкусно он никогда не ел, а из обмолвок Керлига — помощника и секретаря Ленца, юркого малого с плутовскими глазами и побитым оспой лицом, — понял, что в таком неприглядном виде Ленц не поведет его на процедуру, и его будут откармливать еще дня три.

Так оно и вышло. Утро начиналось со сдачи разных анализов: кровь, моча, кал, слюна. Все это сопровождалось механическим осмотром тела, замером грудной клетки и объема легких, сопоставлением роста и веса с нормой для его лет — Ленц пытался выяснить, сколько годков отжал Ядугара.

Потом приносили обильный завтрак, после которого Керлиг водил Луку к океану и заставлял плавать.

— Это укрепит организм и даст прирост к объему возможного перелива, — сказал Ленц кому-то из коллег, а Лука услышал.

Поначалу он с восторгом барахтался в десятке локтей от берега, стоя по колено в воде, но постепенно осмелел и стал отходить все дальше и дальше, пробуя держаться на поверхности. Так он познал прекрасное состояние невесомости — лежа на спине, он чувствовал, как его тело, ласкаемое соленой водой, парило на волнах.

Метаморфизм использовал морскую воду на полную, впитывая и поглощая соли для одному ему ведомых задач по усилению.

Потом под присмотром того же Керлига мальчик бегал по побережью пляжа, куда навезли песка с юга Империи, вдыхал чистейший морской солоноватый воздух и чувствовал, как бьется, развиваясь и становясь крепче и выносливее, его сердце.

К сожалению, сбежать из дворца так, чтобы его не искали, возможности не было, поэтому он просто использовал выдавшееся время безделья и относительной свободы, чтобы восстановить силы и изучить собственную способность. Вернее, способности — ведь и самые обычные действия его нового тела он, бывший паралитик, только начинал узнавать.

От того, как быстро подгоняемый метаморфизмом Лука креп, пришел в восторг даже Ленц. «Феноменально! — говорил он. — Жаль, нет времени на подробные исследования. Император торопит…»

Каждое утро, едва проснувшись и даже не встав с постели, его императорское величество призывал Ленца и требовал немедленной процедуры перелива. Он больше не мог ждать.

В свои сорок два года Маджуро Четвертый чувствовал себя дряхлым стариком. Неумеренные возлияния, тассурийский дурман, исправно поставляемый первым советником Наутом, и банальное обжорство убивали императора быстрее, чем успевали находить новых доноров.

Еще одной проблемой была неразборчивость в женщинах. Эти могли нести в себе скрытые болезни, насланные Двурогим искусителем. Ладно фаворитки, этих Ленц проверял чуть ли не ежедневно, но Маджуро мог ткнуть пальцем в первую увиденную на балу понравившуюся даму, и ее немедленно тащили к трону, чтобы повелитель мог удовлетворить похоть на глазах привычной ко всему публики…

К концу недели терпение его императорского величества иссякло. Причиной тому стал конфуз, приключившийся с ним ночью, когда, несмотря на все старания трех фавориток, проявивших воистину немыслимую фантазию, у него отказало главное орудие.

Так что следующим вечером, сразу после ужина, Керлиг повел Луку к Ленцу в медицинский отсек.

Там мальчика уложили, и главный медик вколол подавитель, гарантированно превращающий любого человека в безвольный овощ как минимум на сутки.