Маэстрине некогда скучать

— Мадам Гресс, мне кажется, мы с месье Артуром в состоянии сами решить, что между нами происходит. При всем уважении к вашему материнскому статусу я не стану это обсуждать с вами.

— Ну уж нет! Вам придется со мной об этом поговорить! Потому что это я была причиной вашей жестокости по отношению к моему мальчику. Мне и исправлять!

— Мадам, — у меня вырвался смешок. — Вашему мальчику уже за тридцать. Он взрослый мужчина, глава огромного учебного заведения, боевой маг, пусть и с временными проблемами со здоровьем и магией. Вам не кажется, что ему не понравится ваше вмешательство?

— Естественно, не понравится! — отмахнулась она. — Он уже запретил мне к вам подходить. Подумаешь! Раз уж я вчера вмешалась и все разрушила, то теперь буду вмешиваться, пока все не исправлю.

— Не надо! Поверьте, мадам, вам не стоит в это лезть.

— Ой, вот не указывайте мне, милоч… маэстрина Мари, — мгновенно исправилась женщина, наткнувшись на мой взгляд. — Когда ваша дочка вырастет, обзаведется женихом, вы меня поймете.

— Она уже обзавелась женихом, — с улыбкой ответила я. — Это внук ректора академии Изнанки. Демоненок. И да, ни меня, ни своих родителей этот мелкий проказник не спрашивал.

— О! — моргнула Кармилла и осторожно уточнила: — А сколько же ему лет?

— Три года, — рассмеялась я. — Да, мадам, и так бывает. И помолвка у них магическая и нерасторжимая. Я уже подписала все бумаги, как законный представитель Софи.

— И вы так спокойно об этом говорите⁈ — выдохнула она, шокированная моими словами. — Ваша дочка обручена с демоном, а вы…

— А я желаю ей счастья, — пожала я плечами. — И если им с этим маленьким демоненком интересно и хорошо вдвоем, образовалась связь, и он так решительно настроен жениться на ней, когда вырастет… Ну, значит, будет у меня вот такой вот крипо́вый[5] зять.

— Какой-какой зять?

— Демонический, — не стала я вдаваться в пояснения, а сама мысленно с досадой цыкнула на себя. Опять срываюсь на земной привычный сленг.

— А-а… То есть мне еще повезло… — выдала Кармилла вдруг.

Я подняла брови, намекая, что хочу услышать объяснения. Но мама Артура вскочила, нервно прошлась туда-сюда, снова села и уставилась на меня.

— Мария, Артур мне вчера все рассказал. Что вы Мария. Мы с Паулем все знаем о вас и о Мариэлле. Не беспокойтесь, сын взял с нас обоих клятву о неразглашении. Дальше нас это не уйдет. Но мы должны были знать такое… Не злитесь!

— Да я не злюсь, — вздохнула я и пригладила двумя руками волосы, убирая их назад. Я же так до вечера и ходила с распущенными.

— Но вы недовольны, я вижу. Мне… очень жаль эту девочку, маму Софи. Я прочитала то, что вы изложили в качестве средства самообороны от маркиза Нобля. Артур дал нам ту тетрадь, которую хранит у себя для вашей защиты. Там все правда? Несчастная маузель Монкар все это вынесла?

— Правда. От первого до последнего слова. Даже под присягой подтвердить это могу, — поморщилась я. Ну, Артур! Но хоть клятву взял с родителей, и то хорошо.

— Это чудовищно, — тихонько выдохнула Кармилла. — Я так рыдала, когда читала. Бедняжка. Представляю, как она настрадалась, а потом еще и от таких, как я. Мне стыдно. И вы должны это знать.

— Да, ей пришлось несладко. Надеюсь, она уже обжилась в моей реальности и все наладилось. У нас тоже непросто, но иначе.

— Артур рассказал о вас, — нервно заломила она руки. — Я… не знаю, как к этому относиться. Мне под землю хочется провалиться от того, как я вчера себя повела. Я очень сочувствую бедной девочке Монкар и вам. Вы тоже жертва обстоятельств. Вряд ли вы обрадовались, очутившись в таком… сложном положении здесь, в Одимене. Да еще все это осуждение, косые взгляды.

— Мадам Гресс, не стоит переживать за меня. Я сильная. Справлялась всегда, справлюсь и сейчас. Выкарабкаюсь. Не срастется тут, уйду к демонам и начну все сначала там. Это жизнь.

— Не надо! Не надо никуда уходить! Мы с супругом категорически против и… вообще. Вот.

Я улыбнулась и в очередной раз пожала плечами. Мало ли что она против.

Глава 8

Моя гостья помолчала, гипнотизируя меня взглядом и ожидая, чтобы я устыдилась и быстро на все согласилась. Я никак не делала этого. Тогда она проявила настойчивость в выяснении отношений:

— До меня дошли ваши слова об обручальном браслете. Это правда? Он вам мешал?

— Нет. Но мне нужно было дать какое-то объяснение. Не хочу сплетен. Мне-то они безразличны, но вряд ли месье ректору понравится, что о его личной жизни болтают.

— А если он вам не мешает… Назад примете? — с надеждой взглянула она на меня. — Я как мать и старший родич могу заключить помолвку.

— Нет, мадам Гресс, не приму. Извините.

— Почему⁈ Я же извинилась. Признала, что была неправа. И вы ответили, что вам безразлично чужое мнение. Мое мнение.

— Не хочу, — серьезно ответила я, не пытаясь смягчить улыбкой свой ответ. — Я просто не хочу замуж.

— Но как же так? Почему⁈