Маэстро

К тому же, Джузеппе зачем-то согласился на новую оперу для Лондонского королевского театра. Гонорар был баснословный, но на решение скорее повлияло желание поднять свое знамя над каждым бастионом, взятым когда-то маэстро Россини. Многие уже утверждали, что слава Верди затмила несравненного любителя кулинарии. Мысль эту идею постулировать была чересчур приятной, чтобы ее отвергать. Теперь до конца месяца предстояло согласовать сюжет и либреттиста еще одной постановки. Даже приблизительных представлений ни по первому, ни по второму пункту пока не было.

Предприимчивые, но недалекие энтузиасты Буссето загорелись идеей построить в родном городе театр имени Джузеппе Верди, водрузив бюст композитора у входа в заведение. В расчете на солидную финансовую поддержку муниципалитета и привлечение внимания высшего света, они обратились к маэстро с предложением создать оперу для открытия театра. В письме без лишних изысков была также просьба организовать для спектакля участие выдающихся певцов. Бесстыдность мещанства во плоти… Поутру нужно будет отправить инструкции Барецци, чтобы тот хоть как-то охладил страсти. Возможно, Верди и был тщеславцем, однако прослыть таковым, водрузив себе памятник и организовав его торжественное открытие, в планы маэстро не входило.

Шествия с уличными органами под напевы из опер Верди уже походили на массовые митинги. Вмешательства австрийской полиции мгновенно приводили к потасовкам, в которых зачастую было не ясно, кто победит. Воодушевленных музыкой маэстро людей ломали прикладами и избивали сапогами. Джузеппе долго успокаивал себя размышлениями о благородстве цели, однако и эта цель оказалась бутафорией.

Вчера выйдя из дома и уже почти сев в карету, маэстро увидел очередную, в последнее время их было множество, листовку движения сопротивления. На застрявшем меж камней мостовой трепетно подрагивающем листе бумаги красовался отпечатанный жирными черными буквами призыв:

«Да здравствует соединенное Королевство Италия! Освободим нашу землю от захватчиков!»

Королевство Италии. Мадзини и союзники передумали бороться за свободу нации и объединение земель под республиканским правлением. Теперь итальянцам продавали лишь идею смены правителя под соусом воссоединения страны и народа. В сердцах Верди вмял каблуком ни в чем не повинную бумагу в брусчатку и, сев в ждавший его экипаж, с такой силой захлопнул за собой дверь, что кучер подскочил на козлах словно испуганный кот.

Воспоминание об этом опять отозвалось резью в желудке. Джузеппе сделал глубокий вдох и медленно выдохнул, пытаясь вместе с воздухом избавиться и от разъедавшей его изнутри изжоги.

«Как же все надоело…» – подумал он. Еще и тело упрямо отказывалось исправно служить. Поочередно или сразу вместе мучали боли в горле, мигрень, гастрит, прострелы в пояснице и несварение желудка. Два курса кровопусканий, хитроумные травяные настои, снадобья, пилюли. Ничего не помогало. Молодость маэстро провел в боях с душевной болью, в зрелости его побеждала боль физическая.

Джузеппе еще долго неподвижно сидел на кровати, слушая поток безрадостных мыслей и пытаясь, ничего не упуская, составить график дел на ближайшие дни. Молчание ночи нарушили мерзкие пронзительные вопли кошачьей схватки. Вздрогнув от неожиданности и моментально поплатившись за это очередным приступом в спине, Джузеппе громко чертыхнулся и схватился за поясницу. Он медленно встал, подошел к окну, выглянул на улицу.

Ритмичная трескотня сверчка, мерный звон падающих из водосточной трубы в лужу капель, стук борющихся с ветром ветвей ясеня о крышу соседнего дома, еле слышный женский голос, поющий колыбельную своему малышу и удаляющиеся вопли котов-воителей… Нет, музыки в этом не было совсем.

Похоже, заснуть, все равно не выйдет. Значит, имеет смысл пойти поработать. Если повезет, то в таком дурном настроении может получиться пара-тройка конструкций как раз в духе «Макбета».

Джузеппе вздохнул, потер больную спину и отправился обратно в кабинет. В ту ночь три шекспировские ведьмы были заменены целым хором представительниц нечистой силы, расписанным на три партии в разных тонах.

На следующий день, заглянувшая после обеда на огонек, согласно предварительной договоренности, графиня Аппиани застала Верди беспробудно спящим поверх одеял в ночном халате. Вид у Джузеппе был совершенно нездоровым.

– Маэстро Верди принял чуть больше, чем следовало, сонного порошка, – извиняющимся тоном пробормотал слуга.

Аппиани кивнула, давая слуге понять, что ему пора исчезнуть, и тот незамедлительно повиновался. Стоя в дверном проеме спальни великого композитора она задумчиво смотрела на его застывшее в чудаковатой позе тело, на груду лекарственных склянок у кровати, на разбросанные по всей комнате нотные листы.