Маэстро

Монолог получался долгим. И, слушая его, Артем думал, как же сокращать отснятый материал. Агдавлетова говорила так стройно, слова лишнего не выбросишь. Как будто по-писаному. Он сам, закончив журфак не последнего вуза в стране, так бы не смог. И кадр действительно получился красивый. Кресло с золотыми подлокотниками. Любимое кресло артиста, о нем она тоже рассказала. Портрет самого Агдавлетова на заднем фоне. Его пепельница на переднем плане. И забавная фигурка какого-то толстяка рядом с ней.

— Здесь всё как при Марате Алиевиче. И мне кажется, будет правильным сделать в доме музей. Если правительство Москвы откликнется и поддержит эту идею… Я очень хочу, чтобы память о замечательном артисте, гениальном, не побоюсь такого эпитета, музыканте жила. Его инструмент, его костюмы, а главное, его ноты и, конечно, записи могут вдохновлять не одно поколение исполнителей.

* * *

На подготовку передачи ушел почти месяц: пока удалось отловить всех коллег Агдавлетова, на время посленовогоднего затишья разъехавшихся по теплым странам, пока отсняли с ними материал, пока смонтировали. К тому же вдова потребовала, чтобы передачу перед эфиром обязательно показали ей. И теперь Артем без особого энтузиазма возвращался в неприветливый дом. Хорошо хоть добираться удобно — самый центр города. Своей машины у Артема еще не имелось, да и служебную по такому поводу не выпросишь. А мороз градусов двадцать. Держащая портфель рука уже закоченела. Вторую руку Артем предусмотрительно прятал в кармане дубленки. И все же, несмотря на погоду, он остановился в скверике напротив дома Агдавлетовых и закурил. Вдова наверняка захочет посмотреть всю передачу целиком. Еще и ценные правки внесет, как пить дать. А в их доме курить нельзя, она в прошлый раз сразу об этом сообщила. Мол, решительно не переносит табачного дыма. Потом, когда Артем собирал архивные записи, интервью самого Агдавлетова для использования в своей передаче, ни разу не видел певца без сигареты. Как они, интересно, уживались?

Напротив, возле мусорных баков, стояли две женщины. Лет по пятьдесят, может быть, и больше. Добротно одетые, у одной шуба, кажется, натуральная. Бобер? Вторая в сапогах на каблуке — в такой-то гололед. Обе при макияже. Ждут кого-то? Артем хотел уже выбросить окурок и уходить, но произошло нечто неожиданное. Из подъезда, того самого, куда нужно было Артему, вышел парень азиатской внешности с огромным мешком, какие обычно используют для строительного мусора. Внешность, заляпанный краской комбинезон и затравленное выражение лица не оставляли сомнений — парень был гастарбайтером. Удивительным показалось то, как отреагировали на его появление те самые хорошо одетые барышни. Они отчаянно замахали парню, одна даже перекрыла ему дорогу к мусорным бакам.

— Сюда-сюда. Да ставь, мы сами разберемся.

— Нельзя! — запротестовал парень. — Я вчера такой пакет отдал, меня ругали. Вы мусор раскидаете, меня опять ругать будут.

— Не раскидаем, давай сюда!

Барышня в бобровой шубе чуть ли не вырвала тяжелый мешок. Сунула парню что-то в руку, вероятно купюру. Артем уже жалел, что не брал с собой оператора с камерой. Происходило что-то явно выдающееся. Правда, у них приличный канал, а всякий треш — скорее формат соседней «кнопки», конкурирующей. Но профессиональное любопытство уже подняло голову, и Артем поспешил к женщинам, потрошащим содержимое мусорного мешка. Он еще не придумал, что им сказать, как представиться, а та, вторая, на каблуках, уже на него накинулась:

— А тебе чего надо? Что смотришь? Сегодня наша смена. Из «Лиры», что ли? Совсем совесть потеряли. Иди давай отсюда!

— Простите, я не из «Лиры». Я журналист, телевидение, канал…

— Серьезно? А где камера? Вы обязаны это снять! — тут же сменила тон с грозного на требовательный барышня. — Потому что здесь происходит форменное безобразие! Архивы великого артиста летят в мусорку! И если бы не поклонники…

Но Артем уже и сам догадался, а точнее, увидел, как из мусорного мешка достаются исписанные нотные листы, помятые афиши и даже пластинки Марата Агдавлетова. А представительные женщины, скорее всего, оказались поклонницами певца.

— Ремонт она решила сделать, — делилась Татьяна Алексеевна, когда они полчаса спустя сидели в кафе неподалеку, отогреваясь горячим какао, — Артем угощал. — Сорока дней дождалась и сразу бригаду гастарбайтеров пригнала. Уже неделю дежурим по очереди. День наш фан-клуб, день «Лира». Тоже поклонницы, только у них молодежь. Вчера, говорят, костюмы попадались. Значит, все перетряхивает, даже шкафы. Не терпится забыть, наверное.

— Не суди да не судим будешь, — вставила Лидия Васильевна, задумчиво оглаживая мех на рукаве. — Люди по-разному горе переживают. Может быть, ей слишком тяжело видеть его вещи?

— Ну конечно. А без гардеробной и будуара, или что она там решила в его кабинете сделать, так просто жизнь не мила!

Артем слушал барышень и не переставал удивляться. За десять минут он узнал об Агдавлетове больше, чем за месяц, пока готовил передачу. Если бы еще что-то из услышанного можно было в ту передачу включить.