Маэстро Перес. Органист

То были т таинственные, неземные напвы, что ласкаютъ нашъ слухъ въ минуты восторженнаго вдохновенія, напвы доступные только слуху духовному и непередаваемые устами. То неслись изъ далекаго пространства на крыльяхъ ласковаго втра чудные нжные звуки — шелестъ листовъ, что цлуютъ другъ друга, содрогаясь на могучихъ втвяхъ, звеня и шурша, какъ весенній дождь, трели жаворонковъ, что поднимаются съ лона цвтистыхъ луговъ точно стрлы пущенныя въ небесную лазурь? невдомые неслыханные звуки, громовые и величавые, какъ голосъ урагана: хоры силъ небесныхъ что возносятся къ престолу Господню звеня и разливая окрестъ море неземной гармоніи…

Когда органистъ спустился въ церковь, его окружила несмтная толпа народа спшившаго видть его и выразить ему свое восхщеніе. Коррегидоръ долженъ былъ послать стражу чтобы немного раздвинуть толпу и дать ему возможность благополучно дойти до главнаго алтаря, гд архіепископъ уже ждаль его.

— Видите, сказалъ прелатъ, — я нарочно похалъ сюда, чтобы услыхать васъ, хотя отъ моего дворца до этой церкви неблизко. Неужели вы будете такъ же жестоки, какъ покойный маэстро Пересъ и не избавите меня отъ этого путешествія, согласившись играть въ собор во время рождественской службы?

— На будущій годъ постараюсь исполнить ваше желаніе, отвчалъ органистъ. — Но ни за какія деньги въ мір я не соглашусь больше играть на этомъ орган!

— Это почему?

— Потому, сказалъ органистъ, тщетно стараясь преодолть страшное волненіе, которое было написано на его смертельно-блдномъ лиц. — Потому что онъ никда не годится, и на немъ нельзя выразить всего, что хочешь…

IV

Ровно черезъ годъ игуменья монастыря святой Инесы и дочь маэстро Переса разговаривали потихоньку на церковныхъ хорахъ

Церковь была почти пуста. Только немногіе прихожане входили и становились гд нибудь въ уголк, терпливо ожидая, когда начнется рождественская обдня.

— Видите говорила игуменья, — вы совершенно напрасно волнуетесь: въ церкви нынче никого не будетъ. Вся Севилья спшитъ въ соборъ. Играйте себ спокойно: кром нашей общины никто васъ не услышитъ. Однако, что-же вы молчите и вздыхаете? Что съ вами?

— Я боюсь! отвчала молодая двшка взволнованно.

— Боитесь! Чего?

— Сама не знаю… чего-то необычайнаго, сверхъестественнаго… Вчера, когда вы мн сказали, что вамъ угодно чтобы я играла во время рождественской службы мн это было очень лестно, и я ршилась пойти настроить и испробовать органъ. Я пришла на хоры совсмъ одна. Въ эту минуту соборные часы начали бить, не знаю ужъ который часъ. Только что-то долго и печально звонили колокола. Въ церкви было пусто и темно. Только на главномъ алтар мерцалъ огонекъ лампады, сгущая еще больше окружающій мракъ. При слабомъ отблеск этой лампады я увидала… поврьте, святая мать точно увидала, мн не показалось… что кто-то сидлъ у органа повернувшись ко мн спиной. Онъ проводилъ одной рукой по клавишамъ, а другою перебиралъ регистры… и трубы звучали, но какъ-то необыкновенно неизъяснимо звучали. Каждый звукъ вырывался изъ глубины какъ сдержанное рыданіе. Отъ ужаса кровь застыла у меня въ жилахъ. Я хотла закричать и не могла. Человкъ обернулся и взглянулъ на меня… Впрочемь, нтъ, не взглянулъ потому что онъ-былъ слпой… То былъ мой отецъ!

— Вашъ отецъ въ царств небесномъ, дочь моя. Идите смло и садитесь за органъ — пора начинать обдню. Прихожане уже ждутъ. Играйте, не бойтесь ничего. Я уврена, что скоре чмъ пугать васъ, отецъ напротивъ того вдохновить васъ съ небесъ въ эту торжественную ночь.

Игуменья заняла свое мсто среди общины. Дочь маэстро Переса дрожащей рукой отворила дверь въ отдленіе, гд помшался органъ и сла на скамейку передъ инструментомъ. Служба началась.

Все шло, какъ обыкновенно и ничего особеннаго не произошло до тхъ поръ пока не зазвучалъ органъ. Но едва раздался его первый аккордъ какъ съ хоръ раздался страшный крикъ дочери маэстро Переса… Игуменья, монахини и нкоторые изъ прихожанъ бросились къ ней.

— Смотрите! Смотрите! кричала двушка, устремивши дикій взоръ на скамейку, съ которой она вскочила, ухватившись обими руками за перила хоровъ.

Вс взоры обратились въ эту сторону. Скамейка была пуста. Около органа никого не было, а между тмъ органъ продолжалъ звучать и далеко по всей церкви наполняя ее отъ края до края разносились небесные звуки, точно сами свтлые ангелы извлекали ихъ въ порыв божественнаго вдохновенія…

То играла душа маэстро Переса.

* * *

Объ этомъ преданіи разсказала мн старая монастырская привратница, показывая церковь св. Инесы. Я прослушалъ тамъ цлую обдню и не могъ удержаться чтобы не спросить у старушки:

— Отчего же органъ маэстро Переса теперь такъ плохо звучитъ?

— Да это совсмъ не его органъ. Тотъ давно развалился.

— Ну а душа органиста?

— Съ тхъ поръ, какъ у насъ новый органъ, она больше не играетъ.