Маэстро, ваш выход!

– Спорим, я знаю, почему ты так держишься спокойно, – сказал Туманов и заметил, как взгляд Гвоздя несколько оживился, приобрел определенный смысл. – Ты уверен, что ничего страшного не произошло. Так ведь?

– Ну допустим, – нехотя ответил Гвоздь.

– Ты сидишь перед нами развалив свое муде и с самонадеянной рожей считаешь, что нам не удастся тебя упрятать за решетку, – продолжил майор свое обвинение, которое ровным счетом оставило Аркашу равнодушным.

Пожав плечами, Гвоздь сказал:

– А за что меня сажать? Розовского убил не я, а он, – кивнул он на мертвого Витька. – Водителя Ищенко, убил прапорщик Глебов. С него и спрашивайте.

Федор кивнул.

– Спросим. Но ты убил курьера, – сказал Туманов. Гвоздь выразительно посмотрел в глаза майору и ехидно улыбнулся.

– А кто об этом тебе сказал? – спросил Гвоздь, наслаждаясь бессилием ментов. Пусть эти два пса знают, Аркашу Гвоздя им просто так не взять.

Туманов посчитал, что самое время раскрыть карты. Сунул руку за пояс, где под ремнем на его брюках был маленький карманчик, в котором лежал диктофон. Чувствительный микрофон был выведен к пряжке ремня.

– Вот тут, – показал Федор диктофон, – у меня записано твое признание, где ты сам говоришь о том, что убил курьера. А еще о том, что именно ты велел своему водителю убить Розовского. А еще говоришь про Маэстро, которого ты решил нагреть. Задумал ему денежки не отдавать. Но самое главное не это, – майор спрятал диктофон обратно в карман и внимательно посмотрел в глаза Гвоздю, заметив в них отчаянное смятение.

– А что же? – спросил Гвоздь. На этот раз в его взгляде не замечалось прежней настырности. Скорее, это были глаза смиренного монаха.

Федор улыбнулся. Как мило было видеть Аркашу Гвоздя таким.

– А ты еще не понял? Эх, ты, тупоголовый. И братки у тебя все как один такие же, – проговорил майор, достав из кармана носовой платок и аккуратно им обернув пистолет «ТТ», из которого только что стрелял Гвоздь.

Внимательно проследив за действиями майора, Гвоздь усмехнулся.

– А понял. – Протянул он с издевочкой. – Мне придется отбывать наказание за моего водителя, которого я пристрелил и этого идиота, которого ранил…

Федор покачал головой, заставляя Гвоздя засомневаться.

– Боюсь, не придется, – сказал он, чем здорово удивил бывшего вора. Тот удивленно вскинул бровями.

– То есть как это, не придется? Ты решил проявить благородство и не сажать меня в тюрягу? Вот это здорово. Ценю, майор, твое усердие и доброту.

И опять Федор покачал головой.

– Да нет, насчет благородства ты не прав. Не было его у меня никогда к вам гадам, и не будет. Посадить тебя в камеру придется. Только весь вопрос, сколько ты в ней проживешь. Видно, ты запамятовал, что из этого самого пистолета был убит известный вор в законе Юрий Зиборов, по кличке Зибор. Экспертиза подтвердит это. Только вот незадача, на рукоятке пистолета твои отпечатки пальцев. Да и своих парней ты только что шмалял из него.

Тут было над чем призадуматься. Минуту, а может, чуть больше Гвоздь сидел на столе с задумчивым лицом, обдумывая все сказанное Тумановым.

– Сволочь ты, майор. Ведь это ты положил Зибора, – надтреснутым голосом произнес Гвоздь, наблюдая за тем, как Туманов бережно прячет пистолет в карман брюк.

– А кто это видел? Кто подтвердит? Твой водитель Витек? Так ты сам его только что пристрелил. Твой парень Паша, – глянул Федор на затихшего парня. – Так ты его тоже только что замочил. И, между прочим, из того самого пистолета. Она? – посмотрел майор на испуганную малолетку.

– Я ничего не знаю в ваших делах, – замотала девушка головой. – Потрахаться, это, пожалуйста. В любое время. А кто там из вас, кого замочил, это вы ребята, разбирайтесь без меня, – уверенно проговорила она, не желая ввязываться в серьезные дела, не обещающие ей самой ничего хорошего.

Федор удовлетворенно кивнул, сказав Гвоздю:

– Ну что, понял, наконец, что ты влип по самое свое муде?

Бывший вор не ответил. Сидел на столе, опустив голову. Теперь он не выглядел уже тем зловещим бывшим авторитетом, о котором ходили по Москве легенды, как о неуловимом и безжалостном отморозке, никого не боящимся и не признающим никакой власти кроме своей.

– Воры не простят тебе Зибора, – сказал Туманов, сполна наслаждаясь своим превосходством над Гвоздем. Не все же бандюкам глумиться над ментами. Наоборот должно быть.

– А знаешь, я мог бы тебя убить, – уверенно заявил Федор, – но не хочу. Предоставлю эту возможность твоим бывшим коллегам по криминалу. То-то будет для них радость. Как думаешь? Вперед не будь таким самонадеянным, Гвоздь. И знай, что всегда найдется кто-то, кто умнее и ловчее тебя. Вот я, например, дал себе слово тебя взять. И я сдержал его. Я взял тебя, Гвоздь.

Бывший вор разочарованно покачал головой. Посмотрел Федору в глаза.

– Радуешься, мент? Зибора завалил. Меня повязал. Какой молодец.

Федор улыбнулся, что особенно не понравилось Гвоздю, и он не мог равнодушно снести этой улыбки, отвернулся. А Туманов сказал: