Маэстро, ваш выход!

Скорее всего, и Зибор не попадет за решетку. И если так, то Федор поступит иначе. Законом такую гниду не раздавишь. Пуля – другое дело. Ей все равно, кто перед ней, вор в законе или обыкновенный бандит, которому уготована скорбная участь. Главное, чтобы выстрел оказался метким.

«Форд» остановился на улице Гуревича возле одной из многоэтажек, и Гвоздь, обернувшись к Федору, заговорил:

– Зибор живет в этом доме. Вот его подъезд, – кивнул он на один из подъездов, потом продолжил: – Каждую среду ровно в десять часов, он имеет обыкновение ездить в казино, – проговорив так, Гвоздь улыбнулся. – Стариковская слабость. Да простим ему это. Из этого подъезда он выходит вместе со своим охранником. Верзила, скажу я тебе, побольше моего Витька будет. С ним ты можешь поступить по своему усмотрению. Хочешь, убей, хочешь, оставь в живых. Только смотри, чтобы он тебя не прихлопнул, как муху, – предупредил Гвоздь и спросил: – Пушка у тебя с собой?

– Да, – ответил Федор, показав торчащую из-за пояса рукоять «ТТ».

– Надеюсь, заправлена под завязку? Потому что работенка тебе, парень, предстоит не из легких. Ну, желаю успеха. Мы отъедем вон туда, – показал Гвоздь на угол дома. – Сделаешь его и давай, сразу к нам. Мы будем ждать тебя, – сказал он и открыл Туманову дверь, предлагая вылезти. – Сегодня – среда. И время, между прочим, без пятнадцати десять. Так что, поспеши.

– Я понял, – сказал Туманов и быстро вылез из машины. Захлопнув дверь, неторопливой походкой направился к подъезду, из которого, если Гвоздь не соврал, должен был выйти Зибор. Они с ног сбились, разыскивая дом, в котором он живет. Проверили кучу адресов. Даже были готовы поверить, что Зибор после неудачного нападения его парней на жену майора, выехал на время из города, а все оказалось до прозаичного просто. Зибор жил на одной из своих многочисленных квартир. Жил вот тут, в этом доме. И Гвоздь отыскал его через своих парней.

Гвоздь с парнями остались в машине.

– Как думаешь, справится? – спросил Паша у Гвоздя.

Гвоздь выплюнул в открытое окно недокуренную сигарету.

– Если он на самом деле такой крутой, то справится. А если нет, тебе придется за него сделать это, – подсказал Гвоздь Паше. И тот согласно кивнул.

Федор не спешил, считал, что спешка ему не помощница в этом деле. Здесь надо действовать взвешенно и чтобы наверняка. Ни разу ему не доводилось быть в роли киллера, и теперь Туманов пытался понять, что чувствует, что ощущает киллер, идя на убийство. Ненависть? Так она у него есть к Зибору. За Дашу, за того малыша, который мог бы у них быть. Но кроме ненависти, Федор еще чувствовал неловкость. Все-таки, не бандит он какой-нибудь, чтобы вот так, тайком из-за угла. А с другой стороны, почему он должен заботиться о нем и предупреждать. Разве Зибор предупредил его, когда послал к Даше своих костоломов. Еще не известно, что бы стало с ней, окажись она у них в руках. А раз так, значит, подлость будет против подлости. С бандюками надо бороться их же методами и лечить их не тюрьмой, а пулей.

Возле подъезда в ожидании Зибора застыл новенький «Мерс». Федор подошел, заглянул через тонированное стекло в салон. В машине никого не было. Видно охранник подогнал машину, а сам пошел за Зибором. Ну что ж, значит, у Федора еще есть время решить, как поступить с ним.

Вообще-то Федору было не жалко его. Вряд ли бы охранник пожалел его, если бы ситуация переменилась и Зибор приказал бы пристрелить майора. Наверное, он бы сделал это, не раздумывая. Но Федор не бандит, он офицер милиции, который всей душой хочет, чтобы на земле не было этой нечисти. Сам не верит, что когда-нибудь именно так и будет. А пока он должен сделать то, зачем пришел сюда. Может быть, тогда Гвоздь посчитает его своим и станет ему доверять, не зная, какая участь уготована майором ему самому. Об этом знал только сам Федор. Знал, потому что все подумал, рассчитал все до мелочей, прежде чем сунуться сюда к Гвоздю.

Присев за машиной он достал пистолет и стал ждать.

Зибор оказался педантом, и появился на ступеньках возле подъезда ровно в десять часов, как и говорил Гвоздь. И Гвоздь об этом оказался неплохо осведомлен. Наверняка, его ребята ни один вечер следили за Зибором.

Выглядел вор в законе, идеально. Ярко-белая рубашка. Смокинг. Строгость вечернего наряда дополнял галстук-бабочка, на котором была приколота бриллиантовая брошь. И вот так глядя на этого почтенного человека, величественно шествующего по ступенькам подъезда, его с легкостью можно было принять за известного артиста, или режиссера, только что приехавшего с Каннского кинофестиваля и еще не успевшего стряхнуть с себя дорожную пыль. На самом же деле, Зибор частенько режиссировал такие операции, которые редко обходились без трупов. А в криминальной среде о нем отзывались как о человеке бескомпромиссном и безжалостном воспитанном в традициях Сицилийской мафии. Поэтому к самому Зибору, Туманов жалости не испытывал. Тем более, что Зибор был из тех непотопляемых законных, которым всегда везло. Но только не на этот раз.