Маэстро Воробышек

— По решению совета лагеря, ввиду того, что Рудик и Вова не хотят работать на кухне, им с сегодняшнего дня будут подаваться такие обеды.

— Ведь мы за питание уплатили, — воскликнул Рудик. — Какое ты, Ленка, имеешь право?

— За питание вы уплатили, вот вам и продукты. А работать не хотите, и никто за вас работать не будет.

— Ну и не надо, — обиделся Вова. — Пошли, Рудик!

— Я есть хочу, — не трогаясь с места, заявил Рудик.

Из-за стола поднялась Зинаида Федоровна.

— Вот что, ребята! Обещаете работать, тогда дадим сегодня вам поесть. А? Как все остальные на это смотрят?

Конечно, неприятно бывает, когда ты сам ешь, а рядом с тобой сидят голодные и заглядывают тебе в рот. Пусть даже они будут самые отъявленные бездельники. И Лена заявила:

— Давайте сегодня мы их еще покормим. Но это, ребята, вам последнее предупреждение. Слышите, вы, друзья?

— Слышим! — обрадованно ответил за себя и за своего дружка Рудик.

И оба набросились на суп, который им не замедлили принести.

Прошел день, стемнело. Остро запахло табаками. Ребята, усталые после длинного трудового дня, выстроились на вечернюю линейку возле мачты с флагом.

Из палатки вышел Леонид Васильевич. Просматривая на ходу какие-то бумажки, он направился к линейке.

Раздалась команда. Все головы повернулись в его сторону.

— Сегодня, — начал Леонид Васильевич, — к нам приходили представители соседнего лагеря. Они предложили провести соревнование между нашими лагерями.

— Замечательно! — крикнула Нонна.

— Замечательно, конечно. Но есть одна загвоздка. Они поставили условие, чтобы среди прочих видов спорта был также и настольный теннис. Но ведь у нас нет никого, кто хорошо играл бы в него. Я все же согласился. Теперь надо найти способных ребят, пусть они начинают тренироваться. Стыдно будет, если наши соседи разгромят нас.

— Завтра же выявим! — крикнул Рудик. — Мы еще им набьем, этим ремесленникам.

Затем разрешили еще несколько мелких хозяйственных дел, один мальчик получил замечание за то, что купался не в отведенном для этого месте.

— Еще будут вопросы? — спросил Леонид Васильевич. — Нет? Тогда все.

Сегодня право спустить флаг было предоставлено обществу «Ракета». К мачте вызвали семиклассника Алика. Рядом с шестом мальчик казался совсем маленьким. Но важности и серьезности, с какими он проделывал всю эту церемонию, было у него хоть отбавляй. Он не спеша тянул веревку, и флаг, словно устав целый день трепаться на ветру, медленно-медленно опускался вниз. Вдалеке блеснула молния, на миг осветив сосредоточенные и строгие лица ребят.

После спуска флага Виктор и Николай к себе в палатку шли вместе.

— Кстати, Витька, мне завтра надо ехать в город закупать мячи и ракетки для настольного тенниса. Леонид Васильевич посылает. Так что не надо ждать воскресенья, я успею зайти к Раздольскому. Ты будь спокоен, все там разузнаю.

Очень хотелось спать, и Виктор, зевая, ответил:

— Хорошо, Колька. Ты сам там разберись.

В ТРУБНИКОВСКОМ ПЕРЕУЛКЕ

Адрес Николая Николаевича Раздольского найти было не трудно — в первом же справочном бюро через полчаса Николаю сообщили его. На адресном бланке было написано, что означенный Раздольский проживает по Трубниковскому переулку, был указан также номер дома и квартиры.

Николай вышел из метро на Арбатскую площадь… «Трубниковский… Наверное, здесь жили трубачи», — подумал он, и мысли его невольно перекинулись к Виктору. Что-то он теперь? Наверное ждет, волнуется, чем кончится этот сегодняшний поход. Ничего, пока все идет своим порядком. Адрес достал быстро, а ведь могли ему ответить, что «означенный гражданин не проживает». И сейчас остается только поговорить с этим народным артистом и все сразу выяснится. На душе стало легко и весело, и с уверенностью, что и дальше все будет хорошо, Николай вошел в подъезд дома, где жил Раздольский.

На двери квартиры, расположенной на третьем этаже, висела медная табличка, на ней было выгравировано одно слово: «Раздольский». Николай позвонил. Послышались чьи-то легкие шаги, дверь немного приоткрылась, и на пороге появилась небольшого роста тоненькая девушка. Большие, чуть-чуть удлиненные глаза смотрели с любопытством.

Низким грудным голосом девушка спросила:

— Кого вам?

— Мне Николая Николаевича Раздольского, — ответил Николай, стараясь держаться как можно независимее и солиднее.

— Его нет дома.

— Нет дома? — переспросил Николай, раздумывая, что же ему дальше делать. — А когда он будет?

— Не знаю. Во всяком случае, поздно вечером.

— Поздно вечером, — снова повторил Николай, расстроенный таким поворотом дела.

— А что же вы вдруг так пали духом? — сказала девушка и рассмеялась. Смеялась она весело и заливисто, на высоких нотах, совсем не в тон низкому своему голосу. — Какое-то важное и срочное дело у вас к дедушке?

— Да, важное и срочное, — ответил Николай.

— Ну, по всем важным и срочным делам я всегда заменяю деда! — воскликнула девушка и широко распахнула дверь. — Входите.