Мафия ФИФА. Футбол вне закона

В мае Sunday Times письменно известило парламент об осведомителе {54}. Имя Аль-Маджид при этом не упоминается. Через шесть дней после публикации парламентского отчета с недавним упоминанием об осведомителе происходит нечто удивительное. Неизвестная свидетельница сама дает о себе знать и – под барабанную дробь – отказывается от своих обвинений. Она выражает свое раскаяние, даже выкладывает в сеть пламенное письмо с извинениями. «Все факты, что я привела в отношении взяток со стороны Катара, были ложью», – сообщает Федра Аль-Маджид. Она несправедливо обвинила Хаяту, Ануму и Адаму во взяточничестве. Этим троим никогда «не предлагались и не выплачивались взятки». При этом в Sunday Times никогда не публиковали ее прежних обвинений, а передали на условиях анонимности парламенту. Однако репортеры сочли их достойными доверия. Известно об этих обвинениях стало лишь после заявления лорда Трисмана.

Кто она, эта Аль-Маджид? С мая 2009 года по март 2010 года она работала на Катар в сфере международной прессы, после чего потеряла работу. Это так ее задело, что она своими надуманными историями решила показать, что и впредь может «эффективно контролировать СМИ». И «никто не оказывал на меня давления, я не получала никаких финансовых поощрений» {55}.

В ФИФА заявили, что по делу Аль-Маджид не помешало бы тщательное расследование, но женщина поставила неприемлемые условия. Аль-Маджид подтверждает и это, она говорит, что не хотела фигурировать в расследованиях. И фиксирует отказ от своих показаний в заявлении чуть ли не под присягой. В нем говорится, что она подделала и передала журналистам внутренний документ, в котором, помимо всего прочего, сказано, что Катар финансово стимулировал аргентинские клубы. Кроме того, она заверяет, что ей никогда не угрожали {56}.

Все это выявляет четко сработанный план. Вот только Аргентина и без высказываний Аль-Маджид вызывает немало подозрений. Это сказочное королевство, в котором правит функционер Хулио Грондона, в связи с чем на родине проверяют документацию по его счетам, которые в общей сложности насчитывают трехзначную миллионную сумму. Но доказательств никаких нет, в Катаре также отрицают, что выплачивали деньги Грондоне или его федерации. Маркетинговый бюджет составлял порядка 200 миллионов долларов, мелочи на фоне общего плана расходов на ЧМ, которые достигают сотен миллиардов. Глава оргкомитета Хасан Аль-Тавади входит в сверхбогатую Qatar Investment Authority, помогает ему менеджер из национальной нефтяной отрасли. Эти индустриальные менеджеры подходят к делу с должным профессионализмом. Для них были составлены личностные профили 24 избирателей ФИФА, пояснил Аль-Тавади автору. Поскольку внимания заслуживают лишь эти две дюжины людей, только от них зависит получение прав на ЧМ. А что же с конкурсной документацией, которая просочилась в СМИ, с 78 миллионами долларов, которые достались одной лишь аргентинской ассоциации Грондоны? Аль-Тавади признает, что в профиле Хулио Грондоны 78 миллионов фигурировали как дефицит в АФА. Тогда у аргентинской ассоциации были проблемы с продажей прав на трансляцию. Также сотрудник катарского оргкомитета предложил оказать им помощь. Но денег никаких не выплачивалось, говорит Аль-Тавади {57}.

Публичного выступления осведомительницы Федры Аль-Маджид придется подождать. Она перебралась в США, в местечко, о котором мало кому известно. Говорят, некоторое время она находилась под наблюдением. Некоторое облегчение наступило в декабре, когда были опубликованы первые истории о расследованиях ФБР в отношении конкурса на право проведения ЧМ.

Однако всю правду хотелось бы услышать из ее собственных уст. Нечасто случается, что кто-то из обиды прибегает к столь разрушительным для себя средствам – покрыть гнусной ложью целую страну, да еще такую, которая может позволить себе обзавестись услугами лучших адвокатов всего мира. Не должно ли проявить уважение Катару и ФИФА, не уничтожавших исковыми заявлениями неудачливую осведомительницу? В конечном итоге можно выстроить три логические модели. Аль-Маджид действительно выдвинула ложные обвинения. Или же, второе, она сказала правду, но отступила под давлением. И третье: она до последнего работала на своего работодателя.

Друзья и помощники

В докладе лондонского парламента, опубликованном за несколько дней до сенсационного признания Аль-Маджид, отмечено еще кое-что: клятвенные обещания улучшений, данные Блаттером, следует соизмерять с тем, «как далеко заведут расследования ФИФА в отношении руководства, как далеко зайдут ее систематические реформы и как полно оба эти намерения дополняют друг друга. В идеале и первое, и второе должно быть реализовано максимально независимо» {58}.