Мафия пишет оперу

Сегодня, в последний день перед завтрашним конкурсом, на репетицию должны были быть брошены все силы восьмого "В". В спортивном зале, едва закончились уроки, класс собирался ударными темпами завершить подготовку своей чудо-оперетты. На первых уроках Арина сообщила нескольким ребятам из класса, что и она, и Редькина, от которых так много зависело в деле создания оперетты, появятся только на репетиции - учиться не будут, а отправятся в одно очень важное место по делам, которые непосредственно касались постановки.

Не сбавляя быстрого шага, Арина приближалась к школе. Предводитель Братства Белой Руки радостно улыбался - ведь мафия победила! На данном этапе... Не зря, думала Арина, ох, не зря она ела землю и клялась, что сделает все, чтобы освободить Антошу из плена! А ведь на сколько это было бы труднее, если бы их мафии не существовало? Если бы не было кругом её верных людей - того же пана Теодора, разве в такие короткие сроки узнали бы они о существовании на другом конце города тайной штаб-квартиры коварных "ашек"? Да ни в жизнь!

Выглянуло солнце. Разгоряченной быстрой ходьбой Арине стало жарко. Она сняла куртку. Дзинь! - выскочило из кармана, упало на асфальт и разлетелось на множество радужных кусочков оптическое стеклышко. Арина остановилась, присела на корточки и, подобрав широкую щепку, замела осколки в трещину на асфальте.

"Спасибо!" - прошептала она осколкам стекла, которое так помогло ей в последней операции. Арина Балованцева всегда хоронила вышедшие из строя вещи как верных солдат, до конца исполнивших свой долг.

Несколько секунд Арина постояла, задумавшись. Жалко глаз-алмаз. Надо быть внимательнее - вот как теперь без стекла резкость наводить?..

Так что расслабляться было никак нельзя. Ведь впереди было самое трудное - слепить эту злосчастную оперетту и достойно её завтра показать.

И ещё - "ашники" могли совершить ответный удар и попытаться отбить Мыльченко - хотя бы просто из вредности. Чтобы не таким горьким было поражение.

И Арина прибавила шагу.

Витя и Антон лихо подкатили к школе.

- Ну, слезай, герой. - скомандовал Витя.

Антон с трудом разлепил руки, которые он судорожно сцепил вокруг мощного торса Вити. Всю дорогу он старательно сжимал коленями седло и держал равновесие - не хватало еще, чтобы отбитый у врагов пленник, в смысле он сам, позорно свалился с быстрого прекрасного мотоцикла. И вот теперь можно было расслабиться. Антоша попытался так же лихо, как Витя, махнуть ногой и слезть с мотоцикла. Но его нога не слушалась, она словно приклеилась к кожаному седлу. Антоша уперся в седло руками, повторил попытку. Раздался негромкий треск, точно отклеивали скотч от картонной коробки, а вслед за ним смех Вити Рындина.

- Ты чего? - смутился Антоша.

- Если бы ты себя видел! - сквозь смех произнес Витя и принялся счищать со своей кожаной куртки потеки чего-то липкого.

Антоша отлепил руки от седла, встал на ноги, которые предательски дрожали. Трудно, все-таки, много дней сидевшему в плену герою ездить на мотоцикле...

- Посмотрись, посмотрись. - с этими словами Витя подтолкнул его к зеркалу, укрепленному на руле мотоцикла. - В чем ты весь, не пойму? Липкий какой-то... И меня всего извачкал.

Спасенный из плена герой посмотрел в зеркало. О, ужас! Вместо лика, на котором отразилось благородное страдание и крайняя степень тюремного измождения, Антоша увидел вымазанную черной копотью перепуганную физиономию какого-то чертенка или негритенка. Да ещё и с всклокоченными, стоящими натурально торчком волосами.

- Что они там с тобой делали? - потрогав жесткие, торчащие строго перпендикулярно земле Антошины вихры, спросил Витя Рындин. - Это гель, что ли, или лак? Чёрта тебя "ашки" заставляли играть, да?

Антоша потрогал свою голову, горько всхлипнул, грязной липкой рукой вытер нос.

- Да, это... - только хотел признаться он, но в это время Витя, тревожно оглянувшись, быстро затолкал его за мотоцикл. Антоша оказался между стеной и разгоряченной железной машиной.

- Тихо, сиди там, пока наши не подойдут. - прошептал он. - Тебя показывать нельзя. Кто-то идет! Вдруг, "ашки"!

Но это оказались не "ашки". Однако для перестраховки Витя больше Антошу из-за мотоцикла не выпускал. Так там бедняжка и сидел. И с негодованием безжалостно корил себя - вот зачем понадобилось ему поливаться виноградным соком? Как из-за этого пострадал его героический образ! На дурацкий сок, который растекся и по волосам, и по лицу, и по одежде, за время гонки по дороге налипла грязь и копоть. И превратила его в клоуна, самого настоящего клоуна, а не Скорбного Пленника, автора бессмертной драмы... Стоп! А драма-то все-таки осталась у врагов...

- Вить! - выглядывая из-за мотоцикла, протянул Антон.

Но сказать он больше ничего не успел. Из-за поворота появилась Редькина. Услышав её шаги, Витя на всякий случай заставил Антошу спрятаться, для чего несильно стукнул его по макушке.

- Где он? - послышался добрый Зоин голос.

- Да вон он.

- Ой, ты зачем его туда загнал? - удивилась Зоя.

Витя в двух словах объяснил, зачем. И скомандовал: