"Мафия, ЦРУ, Уотергейт"

— Я не припомню никакого разговора с Эрлихманом на эту тему. Мне известно, что он так сказал. Однако мне известны также его показания о том, что он не санкционировал проникновения со взломом и не знал ничего об этом плане, пока это не случилось; ему сообщили об этом постфактум... -

Итак, вопрос сводится к тому, говорил ли мне Эрлихман о том, что эти двое едут в Калифорнию. Может быть, и говорил. И если бы он и говорил мне об этом, то я дал бы ему «добро» (курсив мой.— Авт.).

Характерны ответы Никсона и по поводу иных тайных операций со взломом, проводившихся «водопроводчиками» и другими сотрудниками Белого дома.

Фрост спросил бывшего президента о плане проникновения в Брукингский институт в Вашингтоне. В Белом доме опасались, что один из сотрудников института подготовил разоблачительное исследование о политике США во Вьетнаме на основе документов Пентагона.

— А как насчет предложения подложить зажигательную бомбу в Брукингском институте? — спросил Фрост Никсона.— Как вам известно, были разговоры о том, что на какой-то пленке записан разговор, во время которого вы просили именно об этом, не обязательно о том, чтобы подложить зажигательную бомбу, но просили провести тайное расследование.

— Я что-то не припомню, чтобы я санкционировал проникновение со взломом в Брукингский институт... Но позвольте сказать вам, что если бы я узнал... если бы у меня были свидетельства, что Брукингский институт располагает этими документами, если бы я знал, что кто-то в этом институте собирается издать их, то я предпринял бы самые решительные меры, чтобы вернуть эти документы ².

Ответы Никсона помогают воссоздать атмосферу, царившую тогда в Белом доме. Если сам президент, по собственному признанию, дал бы «добро» на вторжение со взломом, если он готов был предпринять «самые решительные меры», чтобы проникнуть в Брукингский институт, это говорит о том, что «грязные трюки» стали повседневной, будничной практикой бывших сотрудников ЦРУ и ФБР, взятых в штат Белого дома. Собственно, ради этих целей их и наняли на работу, снабжали деньгами из секретных фондов, направляли на совершение различных преступных акций. Характерный разговор произошел между советником президента Колсоном и заместителем руководителя Комитета по переизбранию президента Магрудером. Колсон в резкой форме выразил неудовольствие тем, что

Комитет по переизбранию затягивает осуществление планов тайных операций и не использует в должной мере Ханта и Лидди.

— Не пойму, чем вы занимаетесь,— заявил он,— то ли рыбу ловите, то ли сами наживку жрете. Это же просто абсурдно — иметь таких ребят и не использовать их. Если вы им не найдете применения, тогда не

-5

исключено, что я сам их использую (подчеркнуто мною.— Авт.) .

В Белом доме исходили из того, что, коль скоро эти преступные акции совершались с одобрения президента или его помощников, они становились законными. В связи с этим Фрост спросил Никсона:

— Вы утверждаете: «Если это приказывает президент, это становится законным». Но есть ли в конституции или в Билле о правах какое-то положение, из которого явствует, что президент — это верховный владыка, что он стоит над законом?

Р. Никсон, естественно, вынужден был ответить:

— Нет, такого положения нет⁴.

Тем не менее он ставил себя и своих подчиненных над конституцией, над законом. Делалось это обычно под прикрытием фальшивых ссылок на необходимость обеспечения «национальной безопасности» от «коммунистической угрозы». В Белом доме сознательно играли краплеными картами антикоммунизма. О том, с каким циничным расчетом велась эта игра, красноречиво свидетельствует докладная помощника президента Холдемана юридическому консультанту президента Дину от 10 февраля 1973 года. В ней без обиняков предлагалось инспирировать публикацию сообщений о том, что антивоенные, антиправительственные выступления оплачивались из-за рубежа. «Необходимо,— указывал Холдеман,— чтобы наши люди опубликовали статью о том, что для проведения демонстраций против президента в 1972 году были использованы деньги из-за рубежа или коммунистов»⁵.

Другими словами, помощник президента предлагал подготовить антикоммунистическую фальшивку, с тем чтобы ее использовать для подавления выступлений социального протеста. Это была не новая тактика. На протяжении десятилетий многочисленные карательные органы вели преследование прогрессивных, демократических сил, грубо нарушали элементарные конституционные права американцев, прикрываясь ширмой антикоммунизма. Как отмечалось в Программе Коммунистической партии США, уловки антикоммунизма «используют в нашей стране, чтобы сеять замешательство, вносить раскол и подавлять сопротивление, а за границей — для придания благородной видимости священного похода циничной

6

политике покорения» .