"Мафия, ЦРУ, Уотергейт"

Тем самым сознательное, целенаправленное партнерство двух равноправных сторон — преступников и представителей властей — изображается как нечто вроде улицы с односторонним движением. Эта картина далека от действительности. В реальной жизни отнюдь не рэкетиры и гангстеры явились источником коррумпирования государственного аппарата и партийных машин. Коррупция в этих сферах американского общества существовала задолго до появления первых синдикатов преступников. Само их появление стало возможным только потому, что вирус продажности, делячества, взяточничества, голого чистогана уже давно поразил государственные и буржуазные партийные институты США. Характеризуя нравы политической жизни в США, Ф. Энгельс писал: «Там каждая из двух больших партий, сменяющих одна другую у власти, в свою очередь, управляется людьми, которые превращают политику в выгодное дело, спекулируют на депутатских местах в законодательных собраниях, как союза, так отдельных штатов, или же живут за счет агитации в пользу своей партии и после победы в качестве вознаграждения получают должности. Известно, сколько усилий затратили американцы в течение последних тридцати лет, чтобы стряхнуть это ставшее невыносимым иго, и как они, несмотря на это, все более погружаются в болото коррупции... Мы видим там две большие банды политических спекулянтов, которые попеременно забирают в свои руки государственную власть и эксплуатируют ее при помощи самых грязных средств и для самых грязных целей, а нация бессильна против этих двух больших картелей политиков, которые якобы находятся у нее на службе, а в действительности господствуют над ней и грабят себя⁵.

В эпоху империализма политическая коррупция приняла еще более широкий характер. Финансовая олигархия, установившая господство над экономикой страны, усиливала свой непосредственный контроль над политической жизнью, покупая на корню официальных лиц и партийных заправил. «Продажность, подкуп в гигантских размерах, панама всех видов»

¹⁶ стали, по словам Ленина, характерной чертой политической надстройки американского капитализма в эпоху империализма. В эти годы сложилась поговорка, которую приводил В. И. Ленин: «Если вы украдете кусок хлеба, вас посадят в тюрьму, а если вы украдете железную дорогу, вас назначат сенатором» ¹⁷.

Еще в конце прошлого века демократические силы США выступали против засилия монополистического капитала, против коррумпированных политических машин обеих буржуазных партий — демократической и республиканской. Принятая в 1892 году предвыборная программа новой партии — популистов (ее главной социальной силой были фермеры), резко осуждая существующие порядки, заявила: «Страна находится на грани морального, политического и материального краха. Коррупция царствует на выборах, в легислатурах штатов, конгрессе и даже проникает на судейскую скамью» ’⁸.

В последующие годы много сделали для разоблачения язв американского капитализма так называемые «разгребатели грязи». Один из них, известный публицист Линкольн Стеффене, анализируя причины взяточничества и разложения в больших городах США, пришел к выводу, что они коренятся в политическом контроле со стороны монополий, в союзе политиканов обеих партий с «большим бизнесом». «Дух взяточничества и беззакония,— констатировал Стеффене,— это дух Америки» ¹⁹.

Разоблачения «разгребателей грязи» и других обличителей были бессильны остановить процесс разложения буржуазной демократии, дальнейшего развития политической коррупции. Неудивительно, что кампании против коррупции, проводившиеся властями время от времени, носили показной характер. Они призваны были успокоить общественность. А тем временем вирус коррупции все глубже проникал во все поры государственного аппарата. Он достиг и высших органов власти. Сама система выбора президента делала его зависимым от «жирных котов» — ведущих банкиров и промышленников, делавших крупные взносы в избирательные кампании буржуазных партий. Придя в Белый дом, президентам приходилось платить по векселям, предъявлявшимся современными шейлоками с Уолл-стрита. Наиболее нашумевшим политическим скандалом, в котором оказался замешан президент, долгое время, вплоть до «уотергейтского дела», считалась «типотдоумская афера».

Типот Доум — название, ставшее в США символом политической продажности . 20