Мафия забивает стрелку

Братство Белой Руки покинуло парк. Когда все четверо скрылись из виду, Леха Быков, продолжавший стоять на месте, махнул головой в сторону темной боковой аллеи. Пацаны поняли его…

И вот уже на центральной аллее парка не осталось ни одной живой души. Только осенний ветер да белые гипсовые статуи, изображающие героев мультфильмов и спортсменов, – единственные свидетели разговора Лехи Быкова и предводителя мафиозного Братства Белой Руки.

Дорогу домой Арина не помнила. Помнила лишь, что на подходе к Захаровой машине сказала ребятам: «Видели? И ничего, не убил… Быков чист. И пацаны его тоже».

А дальше – ничего. То ли она задремала, то ли отключилась, Арина точно сказать не могла. Иногда она слышала лишь обрывки чьих-то слов: «…в больницу положат», «осложнение», «…как домой заходить?».

– Арина, ты как? – открыв глаза, Арина увидела перед собой лицо брата.

– Супер.

– Ты помнишь, что ты сейчас Редькина? – донесся до нее голос Кости Шибая.

– Конечно, – ответила Арина, глядя на рукав куртки Зои Редькиной, в вещи которой она была сейчас одета. Только ботинки «Гриндерс» остались собственные. Их Арина носила всегда и в любую погоду.

– Ну, тогда влетаем.

С этими словами Захар открыл входную дверь ключом. Быстро разувшись и не снимая курток, толпа под руководством Захара влетела в дом и, стремительно промчавшись мимо Арининой мамы, которая замерла со справочником народной медицины в руке, мимо бабушек, отчима и деда, вбежала в Аринину комнату.

– Ты куда? Арина спит, Захар! – Мама бросилась за ребятами, но наткнулась уже на запертую дверь.

– Мы мигом! – донесся до нее голос Захара. – На два слова!

Измучившаяся Зоя Редькина, которая все это время мужественно изображала больную и спящую, вскочила с кровати. Она быстро сняла с Арины свою куртку. И через минуту Арина уже лежала под одеялом, а Зоя, переодевшись, вновь стала сама собой.

Так же молниеносно Братство Белой Руки вылетело из Арининой комнаты. Захар открыл ребятам дверь, выпустил их. И только после этого направился объясняться с родителями.

Арина, едва голова ее коснулась подушки, провалилась в тяжелый болезненный сон. Она не слышала ни слов «антибиотики давать», «это серьезно», ни предложения все-таки вызвать врача.

Так прошло несколько дней. Арина лежала, послушно терпела все методы лечения, которые испытывали на ней многочисленные родственники. Она думала. С одной стороны, ей было почему-то очень приятно, что Леха Быков поклялся в своей непричастности к краже. А с другой… Никаких иных версий по поводу того, кто ограбил Антошину квартиру, больше не было. Размышления Арины зашли в тупик.

И через несколько дней, когда наконец девочке стало полегче и родители пустили к ней друзей, она виновато посмотрела на Антошу и развела руками.

– Не знаю, – сказала Арина. – А что сыщики вам говорят?

– А… – Антоша вздохнул. – Пока ничего нового. Вот папа скоро домой вернется…

Он грустно уселся на краешек кресла и нахохлился. Чтобы развлечь его, Арина предложила сыграть в настольную игру «Черепа и кости», очень увлекательную. Не успели Зоя с Антошей выволочь большую коробку с игрой из-под кровати, как зазвонил телефон, стоявший на тумбочке. Арина сняла трубку.

– Здорово, – услышала она. – Узнаешь?

– Узнаю, привет. – Арина удивилась, но постаралась не выдать своего удивления.

– Вот, звоню, хочу тебе номер мобильничка своего сказать, – говорил тем временем сам великий и ужасный Леха Быков. Который, видимо, был очень занят все эти несколько дней. И звонил только сейчас. Или с достоинством время выдерживал. Кто его знает – душа Лехи была загадочной…

– Давай. Я записываю, – Арина взяла листок и карандаш.

Леха продиктовал. Говорил он медленно, с достоинством. Где-то вдалеке фоном звучала музыка. Наверно, для того, чтобы было понятно – Леха хорошо проводит время.

– Ну, вот теперь звони, если чего, – заявил Леха. – Слышь, а ты че делаешь?

– Дома сижу, – ответила Арина.

– И я, – довольным голосом произнес Быков. – А знаешь, чего делаю? Кино зырю.

И тут же, без перерыва, чтоб Арина не успела ничего сказать, добавил:

– Да, а ты че, думала, я по кабакам или по улице шарюсь? Хрен-наны… То есть нет. Я, в смысле, продвинутый. Ну, в культуре…

– Верю, Леха, – улыбаясь своим друзьям, которые, правда, разговора с Быковым не слышали, ответила Арина. В разговоре возникла пауза, и музыка послышалась гораздо отчетливее. И тут вдруг девочке стало жарко-жарко, застучало что-то в голове. Арина чуть не подпрыгнула на кровати. Она узнала эту музыку!

– И кинцо, между прочим, ништяк. Не какой-нибудь боевик отстойный, – тем временем хвалился Леха. – Про рыцарей таких конкретных. Все по-честному. Круто.

«Ну и Быков! – подумала Арина. – Вот тебе и бандит, и будущий авторитет! Что, оказывается, смотрит…»

– Леха, хочешь, я угадаю, как твое кино называется? – волнуясь, но все-таки ровным и даже равнодушным голосом спросила Арина.

– А то. Валяй.

– Режиссер Фриц Ланг. «Нибелунги», черно-белое, – проговорила Арина.

– Ага! – обрадовался Быков. – Смотрела?

– Конечно.