Мафиози и его Ангел. Книга 2. Лайла Джеймс

Мое плечо болело от напряжения, но я держал лицо как можно более пустым.

Нет слабости. Альберто не нужно было знать, как его слова подействовали на меня. Айле не нужно было знать, что причинило ее предательство мне.

Я ей доверял. Я впустил ее.

Она была моим гребаным Ангелом.

Я проглотил валун эмоций, забивший мне горло, и посмотрел прямо в глаза Альберто.

«Виктор, уведи ее внутрь», - сказал я спокойным голосом, но с холодностью и смертельным предупреждением.

Слова вышли инстинктивно. Она была врагом, но моя потребность защищать ее не уменьшилась. Независимо от того, как сильно бушевал мой разум, я все еще имел чувства к ней.

Она предала меня, но все еще была моим Ангелом.

Краем глаза я увидел, как Виктор тянет Айлу к воротам. Она смотрела на меня, не сводя глаз с моих, умоляя дать ей шанс.

В них я всё видел. Ее боль. Страх. Панику. И, наконец, ее любовь.

Мое глупое предательское сердце цеплялось за это. Я хотел верить этому взгляду.

Возможно, мое решение было глупым, но оно было единственно разумным.

Уделяя Альберто все свое внимание, я бросил на него леденящий кровь взгляд. «Убирайся отсюда, Альберто. Я говорю это в последний раз. Достаточно одной пули, одного выстрела, и нас ждет война. Покинь мою территорию, или мои люди будут вынуждены стрелять».

Альберто приподнял бровь и начал медленно пятиться. «Ты прав. Мы позволим Айле решать».

Мне хотелось застрелить его прямо сейчас. Пуля прямо между его глаз. Но это навлечет войну только на нас самих.

И Айла окажется прямо посередине. Ее безопасность не могла быть поставлена под угрозу.

Мое убийственное намерение должно быть отразилось на моем лице, потому что Альберто ухмыльнулся, а затем взглянул на Айлу развратным взглядом. «Я буду ждать, любимая».

Я почувствовал руку Феникса на своей руке, это заставило меня понять, что я потянулся за своим пистолетом. Меня трясло от желания покончить с этим ублюдком. Медленно и мучительно.

Придет тот день. Не сейчас. Но вскоре.

Я смотрел, как машины уезжают, прежде чем, наконец, набрался храбрости и повернулся к Айле. Я видел, как она наклонилась вперед, и её начало рвать прямо там, на подъездной дорожке. Ее маленькое тело сильно тряслось, ее рыдания заставляли мое сердце сжиматься.

Я хотел обнять ее, крепко обнять и сказать, что все будет хорошо. Но я остановился.

Я знал, что сорвусь и причиню ей боль. И последнее, что я хотел сделать, это причинить ей боль… хотя она была причиной моей боли прямо сейчас.

Так что я ушел. От нее.

Я сделал это, чтобы защитить ее.

В меня стреляли раньше. Многократно. Но предательство Айлы было более болезненным, чем пули, пронзившие мое тело.

Она окликнула меня, мое имя было на ее губах. Она умоляла меня выслушать её, но я онемел. Слишком оцепенел, чтобы заботиться. Слишком онемел, чтобы понять ее ложь, ее предательство. Я ей доверял, но она ничего мне не дала взамен.

Отдав ей себя и открыв ей свое сердце, она все равно солгала.

Но даже несмотря на прилив гнева, я понял почему.

Я ненавидел Абандонато.

И она была одной из них. Дочь человека, убившего мою мать и сестру.

«Блять!» - я выругался, пробивая стену рядом с дверью. Она, должно быть, испугалась. Чертовски напугана. Неудивительно, что она никогда никому из нас не рассказывала.

А как насчет тех, кто невиновен? Они тоже погибнут? Просто потому, что они были обречены быть итальянцами - Абандонато?

Вопрос Айлы прозвучал в моих ушах, и я в отчаянии дернул за волосы, впиваясь пальцами в кожу головы. Она хотела мне сказать. Так много раз она хотела сказать это, но моя ненависть к Абандонато всегда останавливала ее.

Я все еще отчетливо помнил свои слова, как будто они были сказаны накануне.

В этой семье нет чертовой невинности. Все они порождения дьявола. Они запятнаны кровью моей матери и сестры.

Как я мог ожидать, что Айла скажет мне правду, когда я кормил ее этими словами?

Ты сказал, что убьешь любого на своем пути. Но как насчет невиновных?

Когда меня осенило, мне стало плохо. Она говорила о себе. Она была невиновна.

Я убежала из дома, когда нашла тебя и спряталась в твоей машине. Так мы встретились. Я не шпион, Алессио. Я просто кто-то убегающая от своего кошмара, отчаянно ища покоя.

Все, что она говорила, возвращалось ко мне, пока мои мысли сходили с ума. И тогда я потерял контроль.

С ревом я потянулся к журнальному столику и перевернул его, в результате чего он врезался в стену. Сотни осколков стекла разлетелись повсюду.

Мои руки сжались в кулаки, и я снова ударил по стене, сильнее, чем раньше. Кожа на костяшках пальцев разорвалась, но этого было недостаточно.