Мафиози и его одержимость 2 (ЛП)

- Нет, это не так. Зависимость - это то, что ты можешь преодолеть со временем и терапией. Это нелегко, но это можно сделать. Ты зависим от чего-то в течение некоторого времени, пока не найдешь что-то еще, от чего можешь быть зависимым. Терапия-это ключ. Так или иначе, ты можешь и будешь ломать эту привычку, если действительно захочешь. Но как только ты становишься одержимым, ты никогда не сможешь преодолеть это. Это заложено глубоко внутри тебя—в твоей душе. Одержимость становится частью тебя. Никакие попытки не могут пробить ее и заменить чем-то другим. Это как вырезать часть себя, свое сердце. Это оставит тебя истекать кровью. Это рана, которую не так-то просто зашить. И когда ты истекаешь кровью без остановки, ты в конце концов перестанешь дышать. Одержимость становится ключом к твоему выживанию. Итак, Валери…я совершенно и бесповоротно одержим тобой. Для некоторых людей это даже чертовски вредно. Одержимость как яд. Они сказали бы тебе бежать далеко, очень далеко от меня. Я тот, кого люди называют хищником, милая мышка.

На ее лице было мягкое, почти полное надежды выражение. При этом выражении, бьющийся орган в моей груди раздулся, как гребаный больной любовью щенок. Я—Виктор Иваншов—официально стал киской и больным от любви. Кто бы мог подумать? Всё было совсем не так, когда я предсказывал свое будущее, но поворот событий был не таким уж плохим. Мне это нравилось. Мы... Валери и я ...

Я откинул волосы с ее лица, заправив золотистые пряди за уши. Валери почти бессознательно наклонилась ко мне. Как будто ее тянуло к моим прикосновениям, как и меня к ее.

Ее ладонь опустилась на мою грудь, и она улыбнулась мне, крадя мое дыхание прямо из моих проклятых легких. Черт, я был слабым человеком, когда дело касалось ее. Одна гребаная улыбка, и я готов был упасть перед ней на колени.

- Даже если бы у меня был шанс сбежать, я бы не сделала этого. Я не могу. Мое сердце прямо здесь, выкованное вместе с твоим. Оно принадлежит тебе. Ты мой дом, Виктор.

Да, это, наверное, любовь. Это должно быть любовь.

- Мышка…

Ее взгляд был полон обожания и искренности. Я мог видеть отражение моего собственного взгляда. Ее рука гладила мою обнаженную грудь, ее пальцы рассеянно танцевали по краю темных чернил, выгравированных на моей коже.

Когда она заговорила снова, ее голос превратился в хриплый шепот. - Виктор, ты касался меня там, куда не дотягивались твои руки и губы. Ты трогал меня изнутри, держал мое сердце и занимался любовью с моей душой. И это самое прекрасное, что я когда-либо испытывала. Мы спотыкались на этом пути. Мы испытали горе. Мы испытали страсть. Мы видели все это вместе, и я не уйду. Я хочу тебя. Я люблю тебя. Я действительно так думаю.

Мой рот обрушился на ее, впитывая ее сущность. Я проглотил ее слова, опьяненный ею. Она ахнула мне в рот, а затем растаяла в моих объятиях, ее губы двигались синхронно с моим поцелуем. Мы целовались в бешеном ритме. Наши губы создали целую гребаную мелодию. Она поглотила меня. Свирепо. До конца. В ответ я украл у нее каждый вздох. Как голодный вор, жаждущий чего-то, чего у меня никогда не было, но теперь это принадлежало мне, я украл ее сердцебиение, каждый удар.

Было трудно оторваться от блаженства ее прикосновений, ее поцелуев, ее проклятых идеальных губ, но я заставил себя отстраниться. Ее ногти впились в мою кожу в ответ. - Почему ты отстранился? Поцелуй меня еще раз, - потребовала Валери, ее грудь поднималась и опускалась с каждым вдохом.

- Со мной будет трудно жить, Валери. Я могу быть властным. Я, наверное, все испорчу. В большинстве случаев. Я могу быть ослом иногда…

- Думаю, что смогу справиться с тобой довольно хорошо, - сказала она, ее губы слегка изогнулись. Я усмехнулся при виде ее ухмылки. Вероятно, она научилась этому взгляду у меня.

- Жаль, что я не могу представить тебя своим родителям, - вдруг прошептала она.

Биение моего сердца сбилось, и мои пальцы сжались на ее бедрах. Мое тело похолодело при упоминании ее родителей, и весь воздух покинул мои легкие в дрожащем дыхании.

- Валери...о твоих родителях...

Она подняла руку и прижала пальцы к моим губам, заставляя меня замолчать. - Я знаю, что ты собираешься сказать, но не думаю, что когда-нибудь буду готова увидеть их снова, Виктор. Я свободна, я знаю это. Теперь я могу воссоединиться с ними. Но я не могу…

Ее слова прозвучали сдавленно, и она отказалась встретиться со мной взглядом, ее глаза упали туда, где моя шея встречалась с плечами. - Прошло столько лет, и я не знаю, как относиться ко всему...к ним. Они должны были защищать меня. Они должны были спасти меня, но теперь мне кажется, что они каким-то образом бросили меня. Иногда мне кажется, что, может быть...может быть, они забыли обо мне, они забыли, что я вообще существую. Прошло семь лет, Виктор. Если я сейчас вернусь, не нарушу ли я их жизнь? Может быть, они пошли дальше, может быть, им больше не больно...может быть, так будет лучше. Пусть лучше они живут своей жизнью, а я буду жить своей. Здесь. С тобой. С твоей семьей…