Мафиози из гарема

– Да, да, о, «Мете-Орало-Гическое непостоянство» моего желудка! Лишь только султан услышал название этого дивного блюда, как пришел в неописуемое волнение. У него даже голос прорезался. «Как-как, – говорит, – оно называется?» Я повторил, и светлейший тотчас велел наполнить его тарелку. А заодно привести того, кто это блюдо готовил. Идем!

Карие глаза внимательно разглядывали укутанную в многочисленные восточные тряпицы Варвару Сыроежкину. Султан хранил тяжелое молчание. Молчали и придворные, почтительно замершие на своих местах. Наконец Абдул-Надул кашлянул и просипел:

– Кто научил тебя готовить это диковинное блюдо?

– Сама научилась, – гордо приосанилась Варвара. Забавно, но на самом деле так оно и было.

– А почему ты дала ему столь странное название?

– Женские причуды, – пожала плечами Сыроежкина.

К впавшему в задумчивость султану почтительно приблизился низенький, толстый абиссинец и что-то возбужденно зашептал.

«Черный евнух! – догадалась Варвара. – Самая зловещая фигура султанского двора».

Впрочем, фигура Черного евнуха выглядела скорее нелепо, чем зловеще: бесформенный торс, расплывшийся зад, обрюзгший двойной подбородок, короткие пухлые ручки… Варя снисходительно вздохнула.

Тем временем султан со своим советником достигли консенсуса. Светлейший весьма оживился, а Черный евнух сделал шаг вперед и визгливо прокричал:

– Сиятельный султан доволен твоими ответами и повелевает тебе показать ему свое лицо!

Вздох восхищения пронесся по рядам придворных, и они стали один за другим заваливаться на колени, укрывая головы полами халатов. Варя с изумлением оглядывала открывшуюся ей экспозицию цветных шаровар.

– Ну же! – поторопил ее Угрюм-Угу. – Не бойся, кроме светлейшего повелителя, твоего лица никто не увидит.

Сам он, однако же, не спешил демонстрировать исподнее. «Ну да, главному евнуху по должности положено созерцать женские лица», – сообразила Варвара. Она неторопливо сняла яшмак и приветливо улыбнулась султану. «Надо же, вблизи сиятельный Абдул-Надул выглядит старше, – пронеслась в голове неожиданная мысль. – Может, оттого что приболел?»

Султан любезно улыбнулся в ответ и уже собрался что-то сказать, но несносный евнух опять вмешался со своими советами. Выслушав абиссинца, Абдул-Надул просиял и согласно кивнул головой.

– Слушай же волю султана! – взвизгнул Черный евнух, вперив в Варвару испепеляющий взгляд. – Тебе удалось дважды угодить светлейшему правителю, затмевающему свет самого солнца. Посему он объявляет тебе великую милость и направляет в свой гарем.

– Ох! – дружно выдохнули придворные, не смея выглянуть из-под собственных халатов. К Варе тут же подскочили двое огромных евнухов – не чета своему начальству, – водворили на место яшмак и потянули к выходу из зала.

– Э, минуточку! – запротестовала Сыроежкина. – Весьма тронута, и все такое, но пойти в гарем никак не могу. Уж извините.

– В чем дело? – прищурился Угрюм-Угу.

– Я уже замужем.

– Ничего, мы исправим это досадное недоразумение, – пообещал он и резко хлопнул в ладоши. Евнухи послушно подхватили девушку под руки и поволокли к дверям.

– Я буду кусаться! – вопила Варвара, но проклятый яшмак мешал привести угрозу в исполнение.

Почтенный ашджи-баши печально смотрел ей вслед. Вах-вах! С одной стороны, приятно, что такую замечательную девушку оценили по достоинству. Но кто же теперь помассирует его поясницу?

Глава 16

С момента отлета в Стамбул мэтра Птенчикова и его команды пошли вторые сутки. На другом конце временного коридора, в XXII веке, наступил тот долгожданный день, когда медики Реабилитационного центра планировали снять с обгоревшего человека регенеративную маску. Весь персонал Центра, а так же сотрудники ИИИ собрались в конференц-зале. Медикам не терпелось полюбоваться результатом своих трудов, историки же лелеяли надежду, что к обгорельцу, увидевшему свое отражение в зеркале, сразу вернется память.

Новая внешность пациента превзошла все ожидания – взглядам собравшихся предстал этакий восточный красавец, жгучий брюнет обольстительной наружности. Озарив ученую публику смущенной белозубой улыбкой, он сделал попытку подняться с кресла-каталки, но заботливая киберсанитарочка мигом усадила его обратно. Пока доктора-мужчины донимали пациента вопросами, касающимися его самочувствия и внутренних ощущений, вся женская часть профессорского состава тихо млела, ловя его робкие взгляды из-под пушистых ресниц.