Маг

– Ага, попробовал поколдовать? Не-э-эт, колдун, не получится. Эти ошейники специально для таких, как ты. И снять ты его не сможешь – только кузнец, да не простой, а умеющий ковать этот макрил. Теперь ты простой раб и будешь делать все, что тебе скажут. И тебе нужно как можно быстрее это понять, пока ты жив. Правда, жить тебе недолго. Это казармы гладиаторов. Тебя будут готовить умереть на арене, во славу Темного бога, покровителя воинов.

Влад прочистил горло и скрипучим хриплым голосом спросил:

– А где я? Что это за страна?

– Страна-то? Страна Викантия. На юге ты.

– А как сюда попал?

– Как и все. Купили тебя на невольничьем рынке, за гроши, считай. Доходяга потому что. Но у меня глаз наметанный – у тебя кость широкая, плечи крепкие, на теле шрамы, видно, от оружия. Похоже, был воином. Можешь мне не врать – мне наплевать, кем ты был – колдуном или воином. Знаю, что ты мог колдовать, но теперь не сможешь. На тебе ошейник из макрила, колдуны не могут в нем колдовать, иначе сгорят. Ты для гладиаторских боев хилый, я тебе придумал другое занятие – родовитые господа будут на тебе учиться владеть оружием, а также детки их. Обычно на этой работе живут недолго, полгода, а иногда даже год – пока кто-то не увлечется и не снесет тебе голову. Но это все оправдывается – ты дешевый раб. Если попытаешься бежать или нанесешь вред господину, тебя жестоко накажут плетьми или палками по спине – кожа от этого слазит как перчатка. Потом долго не проживешь – обычно сразу все начинает гноиться – и пошел в яму. Ты все понял? Или ударить тебя?

– Я все понял… не бей меня. – Влад вдруг понял, что говорит фразами, слышанными давно-давно, в другой жизни.

– Хорошо. Меня звать господин надсмотрщик Варута. Сейчас тебе дадут поесть – в еде мы не ограничиваем, наедай тело, через неделю тебя выставят на тренировочную арену к господам. В твоих интересах набрать форму.

Надсмотрщик вышел, оставив за собой запах пота, гнилых зубов и перегара.

Влад откинулся на подстилку и замер, его охватило отчаяние – вот это сходил в закрытую комнатку, вот это поработал. И никто не знает, где он есть… Он смотрел на лежащую перед ним палочку, одну из тех, которыми тут ели рабы, и вдруг ему захотелось до нее дотронуться… но она была далеко, он потянулся к ней… и она шевельнулась! Он дотянулся до нее призрачной ментальной рукой, о которой ему говорил дракон. Его «рука» была настолько мала и слаба, что он только смог шевельнуть тонкую палочку. Но ведь это начало. И самое главное – ошейник не действовал на драконью магию.

Владу принесли еды, почти вся она была жидкая – нечто среднее между супом и кашей, вперемешку с маленькими кусочками мяса. Ему хотелось заглотить все сразу, но он вначале съел немного, заталкивая в рот деревянными палочками. Когда порция ужилась в желудке, добавил еще, пока вся миска не опустела. Он запил ее водой из кувшина и, ослабев от сытной еды, провалился в сон.

Через несколько часов он был разбужен голосами входивших в казарму рабов – они вереницей заполняли помещение, обмениваясь односложными фразами. Влад вначале удивился – почему у них не было никаких признаков приятельства, какой-то дружбы, потом вспомнил – они же гладиаторы. Вот сейчас ты с этим человеком обсуждаешь какие-то проблемы, смеешься и шутишь, а завтра тебя выставят на арену и прикажут его убить, – как ты поступишь? Замедлишь удар, чтобы не убить его, и он воткнет свой меч тебе в живот? А если он упал раненый, и тебе приказали его добить? Как можно дружить с твоим завтрашним убийцей? Впрочем, и агрессии тоже никакой тут не проявляли – ну новичок, да. Пусть валяется. Начнешь драку – запорют за порчу рабов. Проходившие мимо Влада рабы равнодушно косились на него и ложились на свои места. Ему в общем-то было безразлично их отношение – все его мысли занимал побег. Как это будет – он не знал, но то, что будет, знал точно. Ночью он лежал и тренировал свою хилую «руку». Неизвестно, пригодится ли она ему, но это теперь была его единственная магия, которой он владел.

Через неделю он уже легко вставал и ходил, не задыхаясь и не падая от головокружения, как первое время. Ему поручали мелкие работы по казарме – принести воды, убрать какие-то вещи, подмести двор. Еды давали сколько угодно, она была грубая, но сытная. На свежем воздухе он загорел и окреп. Ходил как и все – в одной набедренной повязке. Тут так было принято. А дети так бегали вообще голые. Нагота в этой стране не считалась чем-то постыдным, в чем он скоро убедился.

К концу недели он уже мог передвинуть на несколько сантиметров палочку для еды своей «рукой». Пока это мало что давало, но радовало.